Путешествие писателя. Мифологические структуры в литературе и кино

Катарсис, о котором так много говорилось в этой книге, — мощнейшая из возможных физических и эмоциональных реакций на искусство. Мы можем получать катарсический эффект маленькими дозами, извлекая их почти из каждой прочитанной книги и просмотренной кинокартины, однако полное и всеохватное очищение от ядов души и тела, преображающее наш взгляд на мир, случается очень редко. Такие встряски не нужны человеку ежедневно, поскольку кардинально меняют его убеждения и систему ценностей. И все-таки иногда мы переживаем настоящий катарсис: это происходит, когда произведение искусства и читатель/зритель идеально «совпадают» друг с другом. Именно такие совпадения, как правило, вызывают в людях желание посвятить себя творческой профессии. Художникам знакомы ощущения, о которых я говорю. Перед лицом истинного произведения искусства ты словно ощущаешь удар, подобный удару молотка по стеклу, заставляющий тебя совершенно по-новому воспринять собственный опыт. Вероятно, вы испытывали подобное озарение в момент особого духовного слияния со своей семьей или страной, с человечеством, с Богом, с идеалом. В исключительных случаях книга или фильм оказывает на нас глубочайшее воздействие, дающее нам новое видение мира и новый смысл жизни. Наверное, чтобы такое произошло, мы должны быть готовы к восприятию той правды, которую несет в себе это произведение искусства. Неудивительно, что многие люди хотят стать художниками и участвовать в создании чуда, даря окружающим возможность духовного обновления.

ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ

1. Что вы ощущаете, находясь под сильным впечатлением от спектакля, фильма, выступления певца или работы художника?

2. Вспомните произведение, которое доставило вам большое удовольствие или помогло понять что-то важное. Как отреагировали на него органы вашего тела?

3. Какие символы, образы и ситуации кажутся вам особенно трогательными и особенно много значат для вас? Постарайтесь описать свои ощущения так, чтобы другой человек почувствовал то же, что и вы.

4. Как ваше тело реагирует на пугающие или опасные ситуации? Опишите этот опыт в рассказе или сценарии короткометражной ленты.

5. Посмотрите страшный фильм, наблюдая за тем, как режиссер манипулирует вашим дыханием при помощи сюжетных перипетий, монтажа, музыкальных ритмов, цвета и т. д.

6. Какие сцены вызывают у вас наиболее сильный эмоциональный и физический отклик? Напишите серию эпизодов, нацеленных на получение определенных реакций: пусть у читателя по спине пробегут мурашки, а руки покроются гусиной кожей, пусть он заплачет или рассмеется.

ДОВЕРЬСЯ ТРОПЕ

Земную жизнь пройдя до половины,

Я очутился в сумрачном лесу,
Утратив правый путь во тьме долины[39].

Данте. Божественная комедия

Начальные строки Дантова «Ада» вспомнились мне, когда как-то раз, на определенном этапе жизненного пути, я блуждал в одиночестве в лесу в районе Биг-Сур, Калифорния. В чаще было, как полагается, темно, и я заблудился. Голодный, усталый и замерзший до дрожи, я ударился в панику при мысли о надвигающейся ночи.

Зима стояла дождливая, и грозы одна за другой увлажняли склоны холмов, измученные многомесячной засухой. В моей собственной жизни тоже бушевала непогода, потому-то я и отправился в эти священные края в поисках того, что потерял: уединения, ясности ума, душевного покоя. Пережив неудачи в значимых для меня областях профессиональной и личной жизни, я не знал, куда двигаться дальше. Инстинктивно я чувствовал, что общение с дикой природой выведет меня на правильный путь.

Шагая по петляющей тропе, проложенной службой охраны лесов в пустынных каньонах Биг-Сура, я заметил маленькую табличку: «Осторожно! Дорога местами повреждена». «Наверное, тропинку кое-где развезло из-за последних дождей», — подумал я, но, оказалось, зимние бури обошлись с хрупкими холмами гораздо более сурово: вся горная гряда превратилась в огромную губку, жидкость из которой стекала в каньон. Мощные потоки пробивали на своем пути новые ущелья. Поворачивая за угол, я то и дело обнаруживал, что примерно пятьдесят ярдов тропинки просто смыло. Вода, лившаяся по холмам, оставила после себя лишь влажные глинистые шрамы. По оголенным скалам кое-где до сих пор бежали струи. Ничем не защищенная порода легко крошится, и обильно осыпающийся щебень может быть опасен, как зыбучий песок. За полосой оползня тропинка продолжалась, и, чтобы выбраться на твердую почву, мне пришлось по-крабьи пробираться по разбитому скользкому склону, зарываясь пальцами рук и ног в каменистую осыпь. Пройдя несколько сот футов по относительно сохранившейся дороге, я опять натыкался на широкий грязный оползневый след, который приходилось пересекать прежним манером.