Путешествие по арабским странам

Теперь наступила новая эпоха. Суть перемен, происшедших в ОАР за революционные годы, выражает цифра, которую два года назад с гордостью произносили в Каире — семьсот двадцать новых заводов!

В жизни трудящихся произошли большие изменения. На государственных предприятиях введен семичасовой рабочий день, установлен минимум заработной платы, проведен закон об оплачиваемых отпусках и пенсиях.

Рабочие начинают участвовать в управлении. В административных советах предприятий они занимают четыре места из девяти. А ведь лорд Сесиль, один из представителей английских колонизаторов, писал, что египетские феллахи способны только выращивать хлопок для ланкаширских фабрикантов!

Египетские феллахи и теперь собирают превосходный хлопок, не имеющий себе равного в мире. Но если до памятных революционных событий этот хлопок служил лишь источником баснословного обогащения занимавшихся его сбытом помещиков — египтян, левантийцев, итальянцев и греков, то теперь все изменилось.

Нет больше в ОАР помещиков, владеющих латифундиями. Попав однажды в Сохаг, в Верхнем Египте, где находились владения такого помещика — Ахмеда Аббуда, я не мог поверить, что их нельзя обойти пешком. Надо мной тогда подтрунивали мои египетские коллеги.

— Разве их обойдешь? — сказал один из них. — Их можно только объехать, да и то в специальном поезде.

Насчет поезда он, конечно, преувеличил. Но, не сев на дрезину, трудно было попасть в отдаленные части плантаций. По полям была проложена узкоколейка.

Ахмед Аббуд умер в Лондоне в декабре 1963 года. Когда сообщение о его кончине попало в английскую печать, она не сдержалась и аттестовала «льва египетского частного капитала» как большого друга Великобритании. Но как «льва египетского частного капитала» Ахмеда Аббуда не стало значительно раньше. В 1961 году он «пострадал» одним из первых.

Вместе с ним стала исчезать тогда и вся крупная буржуазия ОАР. Если добавить, что национализации подверглась собственность значительной части средней и даже мелкой буржуазии, то картина станет весьма впечатляющей. Те, кто раньше правил страной, располагая для этого колоссальным экономическим и политическим влиянием, сейчас вынуждены довольствоваться правительственными бонами и отобранную собственность. Помещикам же отказано в компенсации.

На берегах Нила существенно подорваны позиции капиталистов. Буржуазия потеряла имущество общей стоимостью в миллиард египетских фунтов. Ее фабрики и заводы согласно временной конституции ОАР составляют основу государственной собственности. Это также торговые предприятия, транспорт, финансы, банковская система, страховое дело и некоторые другие отрасли хозяйства. Они полностью или почти полностью контролируются государством. Оказался неправ лорд Сесиль: феллахи стали прекрасными рабочими, хорошими управляющими.

Помещики могут теперь иметь всего сто федданов[66] земли на семью в пять человек. Купля и продажа земли запрещены. Конечно, еще многое предстоит сделать в сельском хозяйстве ОАР, но то, что уже сделано, показывает, как и здесь меняются производственные отношения. Если в администрации завода или фабрики из девяти четыре места в руководящем совете принадлежат рабочим, то в правление сельского кооператива могут быть избраны только феллахи, которые владеют не более чем пятью федданами земли. Введен новый порядок аренды. Одновременно можно обрабатывать не больше пятидесяти федданов земли.

Посевные площади, которые ОАР получит после ввода в строй первой очереди Асуанской плотины, не попадут в частные руки. На них будут созданы большие товарные государственные хозяйства. Это тронет лед в преобразовании египетской деревни. Нильская вода оросит прежде всего либо клочок феллаха, либо землю, которая принадлежит крупному кооперативу. Воды Нила меняют свой адрес. Если раньше Нил был источником богатств прежде всего для пашей и беев, то теперь он куда щедрее отпускает свои богатства народу. Разумеется, это лишь начало тех свершений, к которым призывает Хартия национальных действий. Есть надежда, что они все воплотятся в жизнь. И тогда египетский феллах навсегда расправит свои плечи и станет в полной мере хозяином своей земли.

Конечно, жизнь народа еще очень трудна. Но рабочие, получившие более или менее прочный минимум заработной платы, и феллахи, имеющие землю, живут лучше, чем раньше. И нет у них прежнего безысходного в своем трагизме убеждения, что на берегах Нила ничто не может измениться. Нет, все меняется там, и имя этим переменам — национально-освободительная революция.

Что поражает сейчас в Каире больше всего? Новая уверенность египтян в будущем. Теперь в ОАР не только говорят о социализме, понимая, что завтрашний день страны неотделим от социализма. Там представляют себе, что его построение — дело не одного дня. Многие внимательно изучают труды классиков марксизма.