Путешествие по Камчатке в 1908--1909 гг.

   22 июня мы легко прошли 25 верст, отделявших нас от Пущиной по официальному маршруту. Тропа, пройдя от стоянки немного сухой шикшевой тундрой, вступает лужками в прекрасный парковый лес, похожий на лес Коряцкой долины за Большой Тополовой. Два раза в этом лесу тропа подходит к реке, открывая вид на береговые террасы, которые падают к реке крутыми склонами с большими обнажениями оползней. За рекой идет увал с березником широкой, ровной полосой, за которой видна долина западного истока р. Камчатки, а за ней столовые горы; местами увал с березником приобретает ясно моренный характер; можно думать, что увал, разделяющий обе вершины Камчатки перед их слиянием, также моренного характера, тогда как стрелка его сложена уже позднее чистым аллювием. Далее характер местности изменился. Моренные увалы с каменным березником исчезли, и, широкая, ровная терраса дала место обширным пышным лугам, среди которых сначала одиночно, затем группами появились белые березы. Справа от тропы к горам все еще виден каменный березник, слева к реке белая береза. Видные с тропы горы левого берега имеют характер Сараев, тогда как передовые кряжи доверху скрыты под густым зеленым покровом паркового леса. Еще далее террасы с белой березой все расширяются, горы отходят вправо, и в семи верстах от начала террасы среди групп белой березы появляется характерный для более континентальной части долины Камчатки суходольный луговой покров с овсяницей (Festuca ovina), подмаренником (Galium verum) и сном (Pulsatilla patens). Справа через лесную прогалину в последний раз открылась Бакенина сопка, видны столовые горы вчерашней экскурсии и левее их длинная цепь начала Валагинских гор, похожих по внешности на Поперечные альпы Коряцкой долины; севернее среди них выдвигаются одинокие зубчатые вершины. Все это отделено от реки грядами мягких лесистых увалов. Далее путь все время лесными лугами. Перед Пущиной перебрели довольно широкую реку "Пущину, а по-камчатски -- Кашхоин" (см. Крашенинников, стр. 25), за которой началась площадь, уже измененная влиянием деревни. Слева пойма Камчатки, густая, тенистая, без галечников, с высокими зарослями шеламайника; она окаймлена полосой ольх и борща. Самая деревня очень мала и стоит среди ивового и ольхового леса, очевидно прижатая поближе к своим рыболовным запорам; справа к ней примыкают обширные луга по аллювию речных террас. Левее деревни в лесу протоки Камчатки. Мы миновали деревню и стали ниже по реке на очень старых галечниках, сплошь одетых густой травой суходольного луга, среди которой выделяются группы примул.

   Дер. Пущина состоит всего из пяти домов, в том числе один совсем новый; лошадей в ней нет вовсе, и когда нужно было весной отвезти в Ганал почту, то жители нанимали в соседнем сел. Шароме единственную имевшуюся там лошадь за дорогую цену. Поэтому они с завистью смотрели на наших лошадей, которые благодаря свежей весенней траве все еще имели вполне хороший вид, и поговаривали о желании обзавестись лошадьми. "Впрочем, -- жаловались они,-- у нас кони как-то не живут".-- "Да вы их сеном-то по зимам кормите?" -- "Нет, на коров-то -- и то дай бог напастись, а лошади -- на подножном, мы их на хвощ отводим". Понятно, что лошадям в долгую камчатскую зиму нелегко дотянуть до весны.

   Пониже селения узкая ручьеобразная протока отделяет полосу берегового леса, закрывающего собою р. Камчатку, текущую здесь прямо с юга на север несколькими протоками, среди которых одна выделяется как шириной, так и стремительным течением; отмели иловато-песчаные, гальки нет.

   Пущинцы жалуются, что рыба в этом году сильно запоздала, первые чавычи пришли при нас, -- поэтому голодно; думают, что виною этому рыбалка Демби, Бирича и Крамаренко, загородивших две трети русла Камчатки близ Усть-Камчатска так называемыми заездками.

   23 июня мы уговорили пущинского старосту проводить нас на горячие ключи, находящиеся, по его словам, в 15 верстах от селения, в верховьях р. Кашхан, т. е. одного из истоков Пущинской речки. Кроме ключей меня интересовала еще и возможность попасть в горы. От Пущиной за обширными лугами вдалеке были видны рощи белой березы, за которыми тянутся на восток три параллельных мягких кряжа с лесом из каменной березы, и лишь за ними виден хребет, отделяющий здесь широкую долину Камчатки от верхней части долины р. Ковычи, одного из более крупных правых притоков Камчатки, вершина которого близка к р. Жупановой, а устье приходится чуть пониже Верхнекамчатска.

   По обыкновению, получить проводника было бы очень трудно, если бы на наше счастье староста несколько лет тому назад не испортил себе руку настолько, что совершенно не мог работать на запоре; поэтому, как он говорил, общество его отпустило. Болезнь его была, по-видимому, связана с тем злостным наследственным сифилисом, который распространился среди камчадалов еще со времени окончательного покорения Камчатки и, предоставленный самому себе, сделался во многих селениях как бы второй природой жителей.