Путешествие по Камчатке в 1908--1909 гг.

   У Пущиной мы простились со старостой, с которым очень подружились за эти три дня, и закусили приобретенными в деревне хлебом и простоквашей. Затем тронулись далее вдоль берега Камчатки по хорошей, глубоко выбитой, сухой и твердой тропе. Путь все время белоберезником и лугами, которые здесь более обширны, чем где бы то ни было на полуострове. Парковый лес из каменной березы виден лишь в большом отдалении, где-то у подножия хребтов. Сегодня мы простились с ним надолго, так как в долине р. Камчатки ниже Пущиной каменной березы нет вовсе, и чтобы ее увидать, надо идти в хребты. На лугах особенно выдаются теперь крупными белыми шапками соцветия зонтичного Pleurospermum. Переезжая высокий увал террасы, я спугнул с самой тропы небольшого медведя, копавшего коренья. Вслед за этим, спустившись с террасы, я увидал влево реку, которая идет здесь несколькими рукавами и теряется среди тальников, из которых, превышая их, торчат стройные ветлы. Река подмывает правый берег и обнажает разрезы темных слоистых почв, совершенно лишенных гальки и образующих почву лугов.

   Мы остановились, отойдя верст пять от Пущиной, среди великолепных лугов, обрамленных вдали более возвышенными увалами-террасами с белоберезником. Хребет стоит далеко влево, приближаясь к линии горизонта. Среди лугов интересные ключевые пруды с обрывистыми берегами. Бассейны эти с рыбками (колюшка?), с илистым дном, питаются холодными ключами, которые выходят из-под намывного возвышения, гривки, со стороны реки.

   Среди этого уходящего из глаз лугового простора невольно приходят на ум мечты о правильном хуторском скотоводстве; однако уже то обстоятельство, что они ограничены площадью древних речных русл и что плодородие их зависит от речного ила, отложенного некогда рекой и теперь не возобновляемого, заставляет думать, что лугов этих хватит на поддержание лишь весьма небольшого числа лиц, которые могли бы здесь поселиться. Что местность эта пустынна, понятно, так как Камчатка заселялась некогда по рекам в зависимости от больших или меньших удобств рыбного промысла; здесь же, в верхнем течении, рыбы уже мало. Пущина, поселенная в этом районе по административным соображениям для поддержания тракта, бедствует и всегда была одним из самых бедных поселений, несмотря на огромную территорию и недурной охотничий промысел в ее окрестностях.

   Почва этих лугов -- песок, темноокрашенный перегноем, с иловатыми частицами и глинистыми комками; на 0,5 м глубины к нему прибавляется речная галька, мелкая и легко рассыпающаяся при ударе. Небольшое возвышение, на котором мы стоим и у подошвы которого выходят ключи, образовано галечником.

   26 июня мы прошли 24 версты, отделяющие луговые ключи от сел. Шарома. В верстах двух от стоянки среди лугов справа выходит река с хорошим, высоким собачьим мостиком. Затем луг становится суше, и тропа втягивается понемногу в белоберезник на высокой терраске, где впервые среди луга встречается характерное растение центральной Камчатки -- темноцветный ломонос (Clematis fusca).

   Белоберезник этой террасы редкий, с сухими луговинами; за ним еще речка с тополями и ветловником, которую я перешел по срубленному тополю; потом луговая терраса и сухая верхняя терраса с белоберезником; дальнейший путь -- по последней. Террасы эти -- собственно террасы р. Камчатки, прорезанные речками-притоками, а не террасы последних. Тут, на полпути между Пущиной и Шаромой, поставлена деревянная юрта для остановок во время зимних поездок. Далее все белоберезник, в котором нередка крупная даурская лилия, вплоть до какого-то русла, небольшого, но сильно извилистого, за которым снова луговая терраса верст на пять шириной (от реки до леса). В одном месте тропа подходит к краю террасы, под склоном которой выбиваются обильные ключи. У подошвы небольшая ключевая речка, за которой обширный остров сырых лугов, а вдали пойменный лес по берегу Камчатки.

   Перешли еще речку с рослым тополовым и ветловым лесом по берегу. Через речку крепкий, хороший, однопролетный мостик; затем сухая проточка с густейшим топольником и снова бесконечные белоберезники с лугами среди них; еще речка с берегами, заросшими вейником, и с редкими одиночными тополями. Еще далее за новой полосой белоберезника и лугами, где уже начали попадаться остожья жителей Шаромы, слева показался высокий и темный поемный или, вернее, береговой лес левого берега р. Камчатки; за ним опять луг с массой кустарников и отдельных деревьев боярышника, и вправо показались низкие домики сел. Шарома с маленькой, почерневшей от времени часовней. Мы свернули влево и, перейдя луг, разбили лагерь на самом берегу р. Камчатки, повыше Шаромского запора.