Путешествие по карте языков мира

Это не единственный случай. Помните фильм «Берегись автомобиля!»? Герой этого фильма, которого играет артист Папанов, кричит: «Свободу Юрию Деточкину!» Но обратите внимание: дательный и винительный падежи здесь накрепко соединены с определенной ситуацией. Нигде, кроме письма, вы не употребите «самостоятельный» дательный падеж. И только если будете что-то требовать, причем очень настоятельно, вам понадобится «самостоятельный» винительный: Вату! (хирург во время операции). Впрочем, хирург может употребить и родительный, если ему нужна не вся вата, а только часть: Ваты!

Так что употребление «самостоятельных» падежей — это исключение, а не правило.

Если вы внимательно читаете мою книгу, то, вероятно, заметили: совсем не всегда падеж так уж необходим, и «вынув» склоняемое слово, мы не всегда разрушим предложение. Я вернулся домой лесом. Уберем лес. Я вернулся домой. И так можно сказать.

В определенных случаях можно сказать ведь и так: Я вернулся домой через лес. А во многих других случаях можно употребить примерно в том же значении и наречие: Я вернулся домой поздним вечером. — Я вернулся домой к вечеру. — Я вернулся домой поздно.

Кстати, вечером — это существительное или наречие? Я вернулся домой поздним вечером — здесь существительное, при нем даже есть прилагательное. А Я вернулся домой вечером? Не знаю, как вам, а мне кажется — это наречие. Вообще, когда существительное, с предлогом или без предлога, обозначает место, время, способ действия, оно маскируется под наречие. И их часто не отличить друг от друга.

Итак, в русском предложении могут быть необязательные слова. Но главное — то, что в нем есть слова необходимые, так грамматически связанные друг с другом, что ни одного из них нельзя вынуть, чтобы не рассыпалась вся конструкция.

Это свойство позволяет как угодно изменять и запутывать порядок слов в русском предложении. Ухватившись за любой «кончик», мы тут же все распутаем. Вот пример:

Петя бросил кошке рыбу.

Попробуем менять порядок слов. (При этом, правда, будут небольшие отклонения в смысле: то Петя, то кошка, то рыба будут «вылезать» не самое важное место, в центр нашего внимания. Но сейчас это для нас не важно.)

Петя бросил рыбу кошке.

Петя кошке бросил рыбу.

Петя кошке рыбу бросил.

Петя рыбу бросил кошке.

Бросил Петя кошке рыбу (и заплакал).

Бросил Петя рыбу кошке (и затопал по дорожке).

Бросил кошке рыбу Петя (и куда пошел? Ответьте!).

Бросил кошке Петя рыбу (а она ему «Спасибо!»).

Бросил рыбу Петя кошке…

Бросил рыбу кошке Петя…

Здесь (и в некоторых других примерах) я по ставил в скобках возможное продолжение: чувствуете, что при таком порядке слов без продолжения не обойтись?! Идем дальше:

Рыбу Петя бросил кошке.

Рыбу Петя кошке бросил.

Рыбу бросил кошке Петя.

Рыбу бросил Петя кошке…

Рыбу кошке Петя бросил…

Рыбу кошке бросил Петя…

Кошке Петя бросил рыбу (а собаке — мясо).

Кошке Петя рыбу бросил.

Кошке рыбу Петя бросил.

Кошке рыбу бросил Петя…

Кошке бросил Петя рыбу…

Кошке бросил рыбу Петя…

Легко подсчитать: получается 24 предложения — и все с одинаковым значением. И любое из них легко понять, потому что у нас есть «ключи» — окончания падежей. В любом из 24 примеров сразу видно, кто бросил, что бросил, кому бросил.

Известный советский языковед академик Лев Владимирович Щерба приводил в своих лекциях выдуманную им бессмысленную (казалось бы!) фразу. Вот она:

Глокая куздра штеко будланула бокра и курдячит бокренка.

Кто такая эта кудра, почему она глокая, что сделала с несчастным бокром и с его бокренком? Этого не знаете ни вы, ни я, да и сам академик Щерба едва ли знал. Но «расшифровать» строение этого предложения так же легко, как разобраться в строении фразы Петя бросил кошке рыбу. И это благодаря окончаниям.

Вернемся к Пете и его кошке. Петя — подлежащее, это вам ясно. Бросил — сказуемое. Рыбу — прямое дополнение (оно выражено винительным падежом без предлога). Кошке — косвенное дополнение. Все это — разные члены предложения.

Еще вам известно: Петя, рыба, кошка — все это существительные. А бросить — глагол. И то и другое — части речи.