Путешествие по северным берегам Сибири и по Ледовитому морю

Августа 12-го продолжали мы путь по морскому берегу. Он здесь крут, возвышен и составляет собственно скат Вайванинской горы. Нам попадалось довольно наносного леса, а в оврагах лежал глубокий снег. На ночь остановились мы при подошве холма. Ночью подошли к нашему стану четыре медведя, но, испуганные лаем собаки, убежали.

Августа 13-го отправились мы далее, в юго-восточном направлении, через холмы. С возвышения можно было осмотреть весь Чаунский залив. Берег его образовывал, недалеко от нашего последнего ночлега, мыс. После 7 часов быстрой езды достигли мы низменного песчаного берега моря; с южной стороны обставлен он рядом крутых зубчатых утесов. Отставши от товарищей, я ехал стороной и внезапно наткнулся на медведя, с жадностью терзавшего тюленя. Я хотел удалиться, но не успел. Медведь оставил свою добычу и с ревом пошел ко мне навстречу. Надобно было защищаться. Все мое оружие состояло из охотничьего ножа. Но, несмотря на то и вспомнив поверье охотников, что медведи боятся пристального взгляда, я слез с лошади и пошел смело на зверя. Не знаю, чем кончилась бы наша схватка. Моя твердая поступь, пристальный взор и обнаженный нож не делали никакого впечатления на зверя, с возраставшей яростью ко мне приближавшегося. К счастью, подоспела наша собака, с громким лаем бросилась на него и прогнала устрашенного неприятеля. Я поспешил завладеть оставленным от медведя тюленем и соединиться с товарищами.

Наше положение становилось весьма затруднительно. Около шести недель бродили мы по пустыням, но главной цели поездки нашей, Чукотской земли, не могли еще достигнуть. Разные неблагоприятные обстоятельства замедляли наше путешествие, а между тем холодное время года приближалось, и мы опасались, чтобы не пришлось нам окончить поездки нашей зимним путем, а к нему мы совершенно не были приготовлены. Бережной решился потребовать от нашего вожатого, чуванского князька, объявления, где именно мы находимся и скоро ли можем надеяться встретить чукчей? После многих отговорок оказалось, что я давно предвидел и предсказывал, а именно: чуванец, объявил, «что он надеялся здесь найти чукчей, а теперь совершенно не знает, где искать их самих и их землю». Можно себе представить наш гнев и нашу досаду при таком открытии! Я был еще так счастлив, что исполнил возложенное на меня поручение, описав осмотренную страну, а Бережной за все труды и лишения был вознагражден несколькими мамонтовыми клыками. Главная цель нашего путешествия: знакомство и меновая торговля с чукчами осталась недостигнутой. Сообразив все обстоятельства, Бережной решился, наконец, отказаться от своего намерения н прямой дорогой, через тундру, возвратиться в Нижне-Колымск. Вполне полагаясь на многолетнюю опытность и совершенное знание местности моим товарищем, я нимало не противоречил ему, и мы отправились 14 августа в обратный путь. Отсюда повернули мы на восток, в надежде достигнуть горы, подобно обрывистому мысу поднимавшейся над тундрой. С вершины ее хотели мы осмотреть окрестность и определить наш путь. Проехав 20 верст, мы приблизились к горе. С одной стороны подмывалась она быстрой и глубокой рекой, через которую не без труда мы переправились. Усталость и темнота принудила нас расположиться ночевать на другом берегу реки у подошвы горы.

С первыми лучами утреннего солнца мы увидели неожиданное приятное явление. Случай вел нас лучше проводника: мы находились в пределах Чукотской земли. Перед нами в долине изгибалась река Тауншео, а на берегах ее стояло множество юрт. Мы поспешили туда, но юрты были пусты. Все уверяло нас, что здесь недавно еще находились жители, ветер не разнес еще золы с мест, где горели костры, вокруг них валялись кости и разные остатки съестных запасов. Даже волки, немедленно приходящие после людей на оставленные ими места, не успели всего очистить. Вероятно, обитатели долины только что оставили сие место и находились еще не вдалеке. Я пошел на гору которую наш проводник, снова утверждавший, что знает страну, называл Гейлы, в надежде с вершины ее осмотреть окрестности; но мы не успели дойти до середины высоты, как внезапный туман спустился на землю и обхватил весь небосклон. Такое обстоятельство и сигнальные выстрелы оставшихся в долине товарищей принудили нас поспешить вниз. Бережной, оставшись при своем намерении, следовал вверх по течению реки; мы сели на лошадей и вскоре догнали караван.

Долина, орошаемая рекой Тауншео, довольно широка и усеяна бесчисленными озерами. С боков обставлена рядами плоских холмов; постепенно возвышаясь, они превращаются, наконец, в утесы, обрывом спускающиеся в долину. На местах, несколько защищенных от холодного северного ветра, стелется по земле низменный березняк; он служил нам топливом.