Путешествие по спирали времени

Увидев себя в той самой комнате, что напугала ее, вздрогнула, и в следующую минуту узнала розовые обои и легкие занавески.

– Моя детская… – пробормотала она растерянно.

Эмоции захлестнули ее. Сначала пришел страх и обида, а потом… Она вспомнила длинные, спокойные вечера наедине со своими книгами. Вспомнила, как радовалась новым обоям в мелкую розочку… Как весной, впервые после долгих холодов, мама распахнула окно и повесила новые розовые занавески. Выглянула из окна и увидела свой старый сад. Ее детство вдруг вернулось к ней, окрашенное совсем другими красками. Не было в нем темной, тесной кельи. Солнце сверкало и смеялось на стенах детской. Был там смех и разбитые коленки. Пятерка за сочинение и ощущение радостной гордости. Были пионерские костры и дрожь первого поцелуя. И мама там была, любящая и понимающая. И папа играл с Консуэло в шахматы в старом саду. И Любовь была безоценочной и безусловной всегда, изначально, с момента сотворения Мира. И Консуэло знала это всегда. Никогда не сомневалась. А боль… Конечно, была и боль. Боль любящего сердца, способного воспринимать чужие чувства. Боль, помогающая исцелять. Но это уже совсем другая история. О том, как…

Жила-была счастливая женщина с поющим именем Консуэло…

Прощение

Сердце заныло, потянуло сладкой болью, стукнулось тревожно… и затихло. Странно умирать вот так. Всю жизнь бояться смерти, представлять себе ужасы умирания, холод небытия. А на самом деле все так просто… Только что жила-была Жанна, вдруг легкое, даже приятное недомогание – и нет больше мира по имени Жанна Курагина, женского пола, разведена, бездетна, шатенка с карими глазами, любительница домашних цветов и семейных комедий.

Горестного ощущения расставания с телом, как писали в женском журнале, не произошло. Бестелесное существование показалось нормальным и естественным, будто иначе и не бывало. Полет в заполненном мягким золотым светом туннеле был, как знакомая до скуки дорога с работы домой. Не вызывал – ни восторга, ни ужаса.

А вот место, в котором полет закончился, удивило. Самая обыкновенная комната ожидания у двери в кабинет начальства. Народу собралось много, их бестелесность не очень бросалась в глаза, так как они все еще сохраняли форму тела и даже какое-то подобие одежды, бесплотное, полупрозрачное подобие.

А вот секретарша в этой комнате была действительно необыкновенной. Высокая, почти совсем прозрачная, со струящимися облаками вместо волос, с лучистыми глазами неопределенного цвета. Казалось, они одновременно небесно-голубые, золотые и бездонно-черные. И уловить момент их изменения не удается, как не старайся.

Секретарша глубоким грудным, немного низким, но при этом совершенно бесспорно женским голосом вызывала тех, кто, услышав свое имя, суетливо вскакивал и направлялся к тяжелой кожаной двери. Через некоторое время они выходили обратно, растерянные, подавленные, рыдающие или улыбающиеся, с горящим над головой приговором.

Жанна присела в уголке и стала наблюдать. Вот вышел мужчина, его лицо выглядело напуганным, глаза беспокойно метались, а над головой кровавым светом горело слово «виновен».

Женщина с заплаканным лицом и умоляющим взглядом вжимала в плечи голову, над которой короной горело слово «прощена».

В какой-то момент секретарша вошла в комнату и вынесла оттуда бесформенный шевелящийся сверток, над которым светилось «очищен».

Жанна задумалась о своей жизни, пытаясь спрогнозировать возможный приговор.

На миг в мозгу возникло грустное лицо матери. Так и не собралась Жанна зайти к ней. Мать звонила, жаловалась на одиночество, а Жанна все время оказывалась занятой. Привычка находить себе оправдание не подвела и теперь. В ответ маминым просящим глазам прозвучал в уме ответ: «Ты всю жизнь жила для себя. Ты все сделала, чтобы остаться одной на старости лет! В моем детстве ты думала о том, как устроить собственную жизнь, когда я выросла, всегда осуждала меня и никогда не понимала. Меня нельзя осуждать в невнимании к тебе. Это только твоя вина».

Жанна вспомнила, сколько слез было пролито, когда мама в ответ на жалобу, что не ладится у дочери семейная жизнь, ответила: «Ты сама во всем виновата. Вышла замуж за быдло, я тебе говорила! Ты же не хотела слушать, а теперь вот разводишься, меня перед людьми позоришь». Жанне так была нужна поддержка, тепло, уверенность в том, что не останется она одна в своем горе, а она…