Путешествие по Средней Азии

говорить о подробностях, мы заметим только, что Баха ад-Дин почитается как

национальный святой Туркестана, как второй Мухаммед. Бухарец твердо убежден,

что восклицание "Йа Баха ад-Дин белагердан! " ("О Баха ад-Дин, отвращающий

беду! ") может спасти от всех несчастий. Сюда совершают паломничества даже

из далекого Китая. В Бухаре принято раз в неделю приходить туда, и сообщение

с городом осуществляется с помощью 300 ослов, которые стоят перед Дарваза

Мазар и которых нанимают за несколько пулей (мелкая медная монета). Несмотря

на то что дорога во многих местах представляет собой глубокий песок, эти

животные бегут туда с необычайной скоростью, но особенно поразительно, что

на обратном пути их можно заставить дви-гаться вперед только многочисленными

ударами. Бухарец припи-сывает это привязанности к святому, которую

испытывают даже эти животные, так что они с радостью бегут к его могиле и

неохотно удаляются от нее.

Могила находится в маленьком саду, рядом с которым стоит мечеть; к ней

можно попасть только через двор, где обитают *[153] *слепые и другие

калеки-нищие, которые навязчивостью могут посрамить даже своих товарищей по

званию в Риме и Неаполе. В головах могилы лежит знаменитый Сенги Мурад

(камень желания), заметно стесанный и криво стоящий из-за того, что к нему

прикасаются лбами благочестивые паломники; на самой могиле лежат много

бараньих рогов, флаг, а также метла, которая долгое время служила для

подметания святилища в Мек-ке. Много раз пытались все это подвести под

крышу, однако Баха ад-Дин, как и другие святые Туркестана, предпочитает

свежий воздух, и все постройки, едва их возводили, рушились. Об этом

рассказывают шейхи, потомки святого, которые по очереди несут охрану могилы

и весьма бесстыдно сообщают паломникам, что их предок в особой дружбе был с

числом "семь". На седьмом месяце он появился на свет, на седьмом году он

знал наизусть Коран, а на семидесятом умер, поэтому число подношений и

даров, которые возлагают на его могилу и которые являются собственностью

шейха, может быть кратно семи, но их должно быть не менее семи.

*XII*

*От Бухары до Самарканда. - Небольшая пустыня Кёль-Мелик. - Оживление

на дороге вследствие войны. - Вид на Самар-канд издали. - Хазрети Шах-и

Зинда. - Мечеть Тимура. - Цита-дель (арк). - Приемная Тимура. - Кекташ, или

трон Тимура. - Странная скамейка. - Могила Тимура и его учителя. - Автор

посещает настоящую могилу Тимура в подземелье. - Коран **in **folio,

приписываемый Осману, переписчику Мухаммеда. - Учи-лища. - Старая

обсерватория. - Греческая и армянская библио-теки, не подвергшиеся, вопреки

утверждениям, разграблению Тимуром. - Архитектура общественных зданий не

китайская, а персидская. - Сегодняшний Самарканд. - Его население. - Дехбид.

- Автор решает возвратиться. - Приезд эмира. - Свидание с ним автора. -

Прощание с хаджи и отъезд из Самарканда.*

При выезде из Бухары в Самарканд весь наш караван сократился до двух

повозок. В одной сидел я с Хаджи Салихом, в другой - Хаджи Билал с

родственниками. Натянув для защиты от солнца циновку, я думал спокойно

расположиться на ковре, но это оказалось невозможно, так как вследствие

сильной тряски наше-го примитивного экипажа нас кидало из стороны в сторону.

Из-за того, что мы все время сталкивались то лбами, то затылка-ми, голова

ныла. К тому же в первые часы я страдал морской болезнью, испытывая муки

гораздо более сильные, чем бывало на верблюде, от укачивания, подобного

корабельному, которого я прежде столь боялся. Несчастной лошади, впряженной

в тяже-лую широкую повозку с нескладными, отнюдь не круглой формы *[154]

*колесами, которые едва поворачивались в глубоком песке или грязи,

приходится везти еще кучера и торбу с кормом; поэтому правы туркмены,

говоря, что не знают, как будут бухарцы оправдываться перед судом на том

свете за истязание лошади, благороднейшего из животных.

Поскольку мы выехали из Баведдина ночью, наш возница, родом кокандец,

сбился с пути, не зная как следует дороги, и лишь под утро, а не в полночь,

как предполагалось, мы прибыли в маленький городок Мазар, который отстоит от

Бухары на пять ташей (фарсахов) и считается первой станцией на пути к

Самарканду. Здесь мы остановились ненадолго и к обеду приехали в Шейх-Казим,

где встретили нескольких наших това-рищей-пилигримов, которые шли через

Гидждуван, и отдыхали вместе с ними до глубокой ночи.

Мне уже ранее рассказывали много удивительного о процве-тании края

между Бухарой и Самаркандом, но на сегодняшнем переходе, когда я и в самом

деле по обеим сторонам дороги видел, за немногими исключениями, возделанные

земли, мои, возможно несколько преувеличенные, ожидания все же еще не

оправдались. Сюрприз ждал меня только на следующее утро, после того как мы

миновали небольшую пустыню Кёль-Мелик, в ширину четыре и в длину шесть часов