Путешествие по Востоку и Святой Земле в свите великого князя Николая Николаевича в 1872 году

Улицы в Каире чрезвычайно оживлены; кроме европейского способа возки тяжестей на колесах, рядом с ним в полном ходу способ вьючный, на верблюдах, ослах, лошаках и мулах; во вновь же строющемся квартале мы увидели даже новость для нас: перевозку строительных материалов с помощью большого локомобиля. При встречах с караванами подымается страшный гам, с одной стороны впереди экипажей расчищают дорогу хлыстами погонщики; к ним присоединяются мальчишки с осликами, употребляемыми вместо пролеток, так как во всем Каире мы не встречали встречали экипажей в одиночку, а исключительно одни коляски и ландо, с непременным спутником, саисом. На осликах, сидя верхом, едут все, начиная с почтенных фигур представителей местного духовенства до иностранцев и закутанных в длинные черные чадры женщин. Проехав вновь строящийся квартал, где, между прочим, плотники, каменщики, мусорщики работали совершенно голые, напоминая египетские барельефы, мы въехали в тенистую, защищаемую от палящего солнца вековыми платанами, аллею Шубры, которая ведет к старому загородному дворцу и служит городскому населению любимым местом прогулок. Ежедневно после 4 часов и до заката солнца, здесь происходит катание до садов и обратно: это своего рода парижский Булонский лес, или Пратер в Вене.

Житель Каира

Каир – мусульманка и коптка

Однажды, расположась на вынесеных нам стульях у входа в дворец, где остановился Его Высочество, мы имели случай вполне полюбоваться на это гулянье.

Вся упряжь в экипажах шорная, много хороших лошадей и выездов, принадлежащих иностранным негоциантам; единственное, что напоминало при них Восток, это саисы, одетые в цветные курточки-безрукавки поверх белых рубах с широкими рукавами и в белые по колено шаровары. Курточка и нагрудник всегда роскошно вышиты золотом или серебром, цвета же подобраны в тон с отделкою экипажа. Кроме пешеходов, здесь катаются много верховых на осликах и красивых арабских лошадях; между всадниками особенно отличаются евнухи, сопровождающие экипажи гаремных дам.

По сторонам аллеи торгуют продавцы букетов, сластей, сахарного тростника и прохладительных напитков. Продажею фруктов занимаются всего больше подгородные женщины, между которыми бросаются в глаза коптянки, напоминая, характерным окладом смуглого лица, всем известный, по сфинксам и барельефам, – древнеегипетский тип. Между ними особенно выделялась одна продавщица апельсинов; нельзя было не засмотреться на ее чудные большие глаза, отененные длинными густыми ресницами, в особенности же, когда, поставив плоскую корзину на голову, она поддерживала ее обнаженною рукою, украшенную серебряными запястьями.

Хотя Каир во многом походит на европейский город, и, относительно удобств помещения и жизни, далеко опередил Константинополь, но мусульманки в последнем показываются на улицу почти с открытым лицом, здесь же они носят черные чадры с черным шелковым платочком, который выкроен продолговатым треугольником, так что совершенно закрывает всю нижнюю часть лица.

Дворец Шубра лежит на берегу Нила, напоминая италиянские виллы; за ним разбит отлично содержимый фруктовый сад, с густыми лимонными и апельсинными аллееми, куртинами сладких мандаринов, вековыми ореховыми деревьями, финиковыми пальмами, широколиственными бананами и целым морем цветов. Любуясь разнообразием последних, мне пришло на память донесение, посланное халифу Омару его полководцем, который, покорив страну, метко описал ее тремя сравнениями: «Египет подобен великому морю пыли; затем – морю сладкой воды и, наконец, морю цветов».

В одной стороне сада устроен купальный киоск с громадным квадратным бассейном в двести шагов длины; он окружен широкою галереею, с выступами посередине, которые обставлены цветами и растениями; по углам галереи построены комнаты, украшенные оттоманками, коврами и вообще восточным убранством.

В саду нам подали букетики из роз и предложили полакомиться фруктами с любого дерева. Обойдя сад и надышавшись ароматом цветов, мы поехали обратно.

Мы въехали в тенистую, защищаемую от палящего солнца вековыми платанами, аллею Шубры

Между тем солнце село, оставив вместо себя яркую полосу цвета чистого кармина; потом полоса стала разрастаться, расстилаясь по всему впереди лежащему горизонту. Перед нами, отражая на своей поверхности цвета заката, как бы багровым потоком протекал Нил; дальше обрисовывались узорчатые очертания противоположного берега, над которым, двумя темными силуэтами, вырастали, в геометрически строгих линиях – пирамиды. Кажется, незатейлива их архитектура, но эта, доведенная до последней возможности простота, при необычайных размерах, среди разнообразия и неправильности форм окружающей природы, производит поразительное впечатление.