Читаем Путешествие по всему миру на «Буссоли» и «Астролябии» полностью

Путешествие по всему миру на «Буссоли» и «Астролябии»

В начале ночи видимость была настолько хорошей и почти полная луна светила столь ярко, что я решил продолжить наш путь. Накануне ночью при свете луны я даже смог разглядеть остров Неккера с расстояния четырех-пяти лье. Все же я приказал убрать все лисели и уменьшить ход фрегатов до трех-четырех узлов в час. Ветер был от оста, в то время как мы двигались на вест. После отплытия из Монтерея у нас еще не было такой ясной ночи и столь спокойного моря — и эта безмятежность едва не погубила нас.

^{Е. Шмидт.}

^{Кораллы, морские лилии, губки на морском дне.}

^1890 г.

Около половины второго ночи мы увидели буруны в двух кабельтовах прямо по курсу фрегата. Море было настолько спокойным, как я уже говорил, что буруны почти не производили шума, были невысоки и находились на большом расстоянии друг от друга. С «Астролябии» их заметили в то же самое время, хотя этот корабль был несколько дальше от них, чем «Буссоль». В тот же миг оба корабля положили руль на левый борт, взяв курс на зюйд-зюйд-ост. Поскольку у нашего корабля был хороший ход при выполнении этого маневра, я полагаю, что мы прошли не более чем в одном кабельтове от бурунов. Я приказал бросить лот, и он показал девять саженей и скалистый грунт, вскоре десять, затем двенадцать, и приблизительно через четверть часа линь не достиг дна на шестидесяти саженях.

Так мы избежали самой грозной опасности, какой только могут подвергнуться мореплаватели, и я лишь отдам должное своей команде, если скажу, что никогда еще при подобных обстоятельствах матросы не проявляли большей дисциплины и выучки. Малейшая оплошность в исполнении этого маневра привела бы к нашей неминуемой гибели. В течение почти часа мы могли различить продолжение подводной скалы, однако она простиралась в западном направлении, и около трех часов ночи мы потеряли ее из виду. Несмотря на это, я продолжал идти на зюйд-зюйд-ост, пока не рассвело. Было очень ясно и спокойно, но мы уже не видели ни одного буруна, хотя прошли не более пяти лье после того, как изменили курс.

Я убежден, что если бы мы не исследовали более подробно эту подводную скалу, осталось бы много сомнений в подлинности ее существования. Однако нам не было достаточно лишь удостовериться в этом и избегнуть опасности: я желал еще и того, чтобы и другие мореплаватели более не подвергались этой опасности. Посему на рассвете я передал сигнал менять галс, чтобы снова найти скалу.

В восемь часов утра мы увидели ее на норд-норд-весте. Я поставил все паруса, чтобы приблизиться к ней, и вскоре мы различили крошечный островок или расколотую скалу не более пятидесяти туазов в поперечнике и высотой от двадцати до двадцати пяти туазов. Островок располагался в северо-западной оконечности скального рифа, в то время как в юго-восточном направлении, где мы были столь близки к гибели, он простирался более чем на четыре лье. Между островком и бурунами на зюйд-осте от него мы увидели три песчаные отмели, которые едва поднимались на четыре фута над уровнем моря. Их разделяла зеленоватая вода, которая, как казалось, была не глубже сажени. Скалы у самой поверхности воды, о которые с силой билось море, окружали эту песчаную мель, словно кольцо из бриллиантов — медальон, таким образом защищая ее от ярости океана. Мы прошли вдоль восточной, южной и западной сторон этих скал на расстоянии менее одного лье. У нас остались сомнения касательно их северной стороны, которую мы смогли рассмотреть лишь с топов мачт с высоты птичьего полета. Следовательно, существует возможность, что скалы простираются намного дальше в этом направлении, чем мы могли судить. Однако их протяжение от зюйд-оста к норд-весту, то есть от той оконечности с бурунами, которая едва не погубила нас, до островка, составляет четыре лье. Мсье Дажеле определил географическое положение этого островка, единственной возвышающейся над водой части рифа: 23° 45′ минут северной широты и 168° 10′ западной долготы. Он располагается в двадцати трех лье на вест-тень-норд от острова Неккера. С востока к нему можно без опасений приближаться на расстояние четырех лье. Я назвал эти скалы рифом Французских Фрегатов[123], поскольку здесь едва не оборвалась наша экспедиция.

Определив со всей доступной нам точностью географическое положение этого рифа, я взял курс на вест-зюйд-вест. Я заметил, что все облака скапливаются в этой части горизонта, и надеялся, что наконец обнаружу там сушу, представляющую хоть какой-то интерес. Сильное волнение, пришедшее от вест-норд-веста, подсказывало, что на севере не может быть земли, и я пытался убедить себя, что остров Неккера и риф Французских Фрегатов предвещают архипелаг — возможно, обитаемый или по меньшей мере пригодный для жизни. Однако мои надежды не оправдались. Вскоре птицы исчезли, и мы отчаялись обнаружить хоть что-нибудь.