Путешествие по всему миру на «Буссоли» и «Астролябии»

Во время нашего пребывания в Талькауано мсье Дажеле производил регулярные сравнения хода морских хронометров, которыми мы были крайне довольны. Мы обнаружили, что после нашего отплытия из Франции № 19 теряет лишь 3,5 секунды в день, что отличалось лишь на полсекунды от его ежедневного отставания в Бресте и на секунду — от соответствующей меры на Тенерифе. Ход малых хронометров, № 25 и № 29, различался настолько сильно, что мы потеряли к ним всякое доверие.

15 марта на рассвете я подал сигнал подготовиться к отплытию, однако ветер, к сожалению, установился на норде. Во время нашего пребывания здесь ветра были неизменно между зюйд-зюйд-вестом и зюйд-вестом. Бриз обычно начинал дуть в десять часов утра и прекращался в тот же час вечера, иссякая в более ранний час, если начинался раньше, и наоборот, длился до полуночи, если начинал дуть в полдень. Таким образом, было приблизительно двенадцать часов бриза и столько же штиля. Это правило неизменно подтверждалось до 15 марта, когда ветер, после штиля и сильнейшей жары, установился от норда. Из этой четверти задуло очень свежо, и прошел сильный дождь в ночь с 15 на 16 марта. Однако 17 марта ближе к полудню задул легкий бриз от зюйд-веста, с которым мы и отправились в путь. Он был очень слаб и сопровождал нас лишь два лье после выхода из бухты, затем наступил мертвый штиль, но на море было сильное волнение вследствие недавних северных ветров.

В продолжение всей ночи нас окружали киты, которые подплывали так близко к фрегатам, что извергаемая ими при дыхании влага попадала на палубу. Следует отметить, что житель Чили не загарпунил еще ни одного кита — природа столь щедро одарила это королевство, что пройдет, вероятно, несколько столетий, прежде чем здесь разовьется этот промысел.

19 марта южные ветра позволили мне оставить сушу позади. Я проложил курс к востоку от островов Хуан-Фернандес, которые я не заметил в месте, определенном наблюдениями отца Фелье[68], хотя невозможно было ошибиться на 10 минут долготы.

23 марта я был на 30° 29′ южной широты и 85° 51′ западной долготы, в соответствии с хронометром № 19, ход которого после нашего отплытия из Консепсьона идеально совпадал с ходом № 18 на борту мсье де Лангля. Их показания не различались и на две минуты долготы ко времени нашего прибытия на остров Пасхи, хотя в холодном климате мыса Горн было иначе. Как мне представляется, таблица с температурными поправками, переданная мсье Дажеле в Париже мастером хронометров мсье Берту, была неточна. Отклонение было настолько сильным, что № 18 между проливом Лемера и побережьем Чили показывал ошибку более одного градуса долготы.

24 марта установился ветер от оста, который не менялся на протяжении 5 градусов, пока мы не оказались приблизительно в ста двадцати лье от острова Пасхи.

Карта бухты Консепсьон.

^{Гравюра из атласа «Путешествие в поисках Лаперуза и путешествие Лаперуза». 1800 г.}

3 апреля, будучи на 27° 5′ южной широты и 101° западной долготы, мы вступили в зону действия ветров от норд-оста до норд-веста. Мы также увидели несколько птиц — первых после того, как прошли острова Хуан-Фернандес. Два боковых ветра, иногда встречаемых нами на переходе в шестьсот лье, я не принимаю в расчет. Подобная переменчивость ветров — самый верный признак близости суши. Однако натуралистам, вероятно, будет трудно объяснить, каким образом влияние небольшого острова может распространяться на сотню лье в бескрайнем море. Впрочем, для мореплавателя это было бы недостаточным основанием, чтобы предположить, что он приблизился на подобное расстояние к острову, если ничто не указывает, на каком румбе находится остров.

Направление полета птиц никогда ничего не могло мне сообщить, и я вполне убежден, что все их перемещения определяются погоней за добычей. После наступления ночи я видел, как морские птицы летели в сторону десяти различных точек на горизонте, — я сомневаюсь, что даже самый вдохновенный авгур[69] посмел бы что-либо предсказать на основании этого.

4 апреля я находился не далее чем в шестидесяти лье от острова Пасхи. Птиц не было видно, дул ветер от норд-норд-веста. Вполне вероятно, что, если бы я не знал точное положение этого острова, я посчитал бы, что прошел его, и приказал бы изменить курс судна. Меня посетили эти мысли тогда же, и я вынужден признать, что открытие островов происходит лишь благодаря случаю и что вполне разумные с виду расчеты зачастую лишь запутывают мореплавателей.