Путешествие по жизни в науке из века ХХ в век XXI

«Хорошо, – сказал ректор. – Эти мужики просто не ознакомились как следует с положением – поленились. Но в комиссии есть одна очень дотошная дама, которая не допустит беспорядков. Я прошу высказаться члена комиссии, зав. кафедрой кормления, профессора Лидию Викторовну Топорову».

И тут ректор получил второй стресс. Л.В. Топорова оказалась настоящим гражданином. «Евгений Сергеевич, на кафедре всё в порядке, и работу её я оцениваю положительно».

«Но у них же бардак!» – «Какой бардак? У них производство аппаратуры. Если хотите посмотреть бардак, приходите ко мне на кафедру. У меня в двух комнатах цех – производство кормов – производственная обстановка, а не бардак. И вообще, Евгений Сергеевич, если Вам не подходит заведующий – разбирайтесь с ним и не надо травмировать коллектив – коллектив кафедры работает нормально».

Это был нокдаун ректору со стороны коллектива. Я просто полюбил Лидию Викторовну за такое гражданское мужество.

«Ладно, – сказал ректор, – отчёт отложим, я создам новую комиссию во главе с Джугели».

Итак, вместо использования биофизики по примеру академика Лопухина руководители ветакадемии убедили себя, что биофизика – это бардак.

После этого совещания И.В. Кулешов сказал: «Мне это надоело, и я в ближайшее время уйду из академии».

В конце концов, это уж совсем неправдоподобно, но через месяц у ректора ПРОИЗОШЛИ ПОДРЯД ДВА ИНСУЛЬТА, и он на длительное время попал в больницу.

Думаю, что его инсульты ускорила Джугели, непрерывно вбивая мысль о бардаке на биофизике и тем вводя его в стрессорное состояние. К счастью, наша медицина поставила его на ноги, и он смог появиться в академии.

Итак, конец 2007 года мы встретили без ректора, готовясь к выбору нового и очередной Государственной аккредитационной комиссии.

Естественно, я часто рассуждал, правильно ли я делаю, занимая пассивную позицию и активно не борясь при этих многочисленных «нападениях» начальства на меня и мою лабораторию, а впоследствии и кафедру.

Передо мной был опыт такой активной борьбы коллектива и заведующего лаборатории генной инженерии – доктора медицинских наук В.П. Карелина, за жизнь этой лаборатории в нашей академии.

Они протестовали против произвола академика В.П. Сюрина, устраивали заседание, обращались в Министерство, призывали на помощь ОБЩЕСТВЕННОСТЬ, рассылая письма всем заведующим и в профсоюз.

И что? Они каждый раз подставляли себя под удар. Их разными способами разогнали. А у них были фундаментальные научные результаты и поддержка научной общественности.

«ЗАКОН ЖУРАВЛЕВА: БЕСПОЛЕЗНО БОРОТЬСЯ С НАЧАЛЬСТВОМ, НЕ ЗАРУЧИВШИСЬ ПОДДЕРЖКОЙ БОЛЕЕ ВЫСОКО СТОЯЩЕГО НАЧАЛЬСТВА».

И потому не стоит устраивать себе стрессы, сокращающие жизнь. Опыт моей жизни убеждает в правильности этого закона индивидуально в отношении меня. В конце концов – важен результат.

Так, стоящего на моем пути в науке зам. министра Макарова убрал министр А.И. Микоян; издевающегося надо мной С.Р. Перепелкина уволил директор, академик Лебединский – и всё это без моих протестов и докладных. Пытающегося нас переселить академика Шишкова «прибрал» Всевышний; пытающегося уничтожить биофизику ректора Белова «убрал» Всевышний; даже разошедшегося в отношении биофизики ректора Воронина Всевышний временно «отстранил». И коллектив всё это время спокойно работал, ибо все волны, накатываемые на биофизику, разбивались об меня и не шли дальше. А я с юмором смотрел на все эти потуги начальства и не травмировал коллектив борьбой. Конечно, всё это отражалось на моём состоянии.

В общем, мне частично понятна изначально ошибочная позиция Е.С. Воронина в отношении Журавлева. Я старше его на 9 лет. Когда его в 61 год избрали ректором, мне было 70 лет, и для него я был «старичком на грани». Он и принял профилактические меры для моего смещения. В общем, он, как руководитель, был прав, но только в общем. В возрасте 70 лет вскоре скончались мои одногодки – трое из семи, т. е. половина, заведующих кафедрами нашего биологического факультета: зав. кафедрой радиобиологии, ректор Белов А.Д., зав. кафедрой биохимии, декан Малахов А.Г., зав. кафедрой неорганической химии, профессор Ю. Простов. Следующим должен быть я.

Что касается меня, то благодаря моему юмору, самооценке и уходу от стрессов у меня оказалось полное несоответствие возрастов – хронологического и биологического.

Я благополучно сохранил работоспособность и другие способности дольше, чем моложе меня на 9 лет сам ректор Е.С. Воронин.

Рекомендация руководителям: оценивайте своих подчиненных не по хронологическому, а по биологическому возрасту и с учетом своего состояния. Главное, не организовывать борьбы там, где она безнадежна. Я не подставлял себя под удары и сохранил кафедру. В общем, Кутузов был гениальным руководителем.