Путешествие по жизни в науке из века ХХ в век XXI

В то время в Министерстве работало несколько молодых испанцев из детей республиканцев, бежавших с родителями из Испании от Франко в 1936–1938 гг. Так надо же! Все эти испанцы влюбились в мою жену! Норовили провожать её. Приходилось забирать её из этого окружения на полпути к метро и наблюдать их расстроенные испанские физиономии. Эти юные испанцы – выросшие и воспитанные в России – хорошо меня воспитали в национальном вопросе. Они все были хорошо образованы и трудоустроены. НО! Когда «фашист» Франко объявил амнистию всем и национальное примирение, все эти наши «выкормыши», как один, уехали к палачу своих родителей в Испанию. Национальная принадлежность оказалась сильней всех партийных, классовых и идеологических факторов.

Именно поэтому меня не удивляет, что в августе 2008 года наш другой «выкормыш» – народный артист России Кикабидзе – обнялся с палачом Саакашвили и начал обвинять Россию за «агрессию против Грузии». Объективности тут не дождёшься.

Нам, русским, пора перестать верить в мир и братство народов и стать такими же националистами, как эти грузины, испанцы, евреи, чеченцы.

Национализм – это борьба за интересы СВОЕГО народа без ущемления прав других народов. Националист – это почетное звание, и его нельзя, как у нас принято, путать с шовинизмом. Именно шовинизмом называется ограничение прав других народов. Без национализма не может существовать ни один народ. Нет национализма – народ гибнет.

Отец к этому времени получил 2 комнаты в 3-комнатной квартире в кирпичном 3-этажном доме приятной архитектуры, только что отстроенном немецкими военнопленными на тогдашней окраине – Бутырском хуторе. Сам отец ушёл жить ко второй жене, оставив квартиру нам. Мы с Эммой заняли маленькую комнату, в большой расположились брат Лев и сестра Роза.

Я раньше с нетерпением наблюдал, когда же закончится строительство этого дома, и через забор разглядывал строивших дом пленных немцев, однажды решил поговорить, забравшись на забор.

«Hello, Fritz, wo nenst du? – Слушай, фриц, как тебя зовут?»

В школе и в институте я учил немецкий язык и ещё не успел его забыть. Ответ меня озадачил. «Fritz», – ответил он. Во время войны мы привыкли, что в печати и по радио немцев так и называли: «Фрицы и Гансы». Я считал, что это нарицательное имя, а тут натуральный Фриц. «Welche ist deine arbeit?» – «Кто ты по профессии?» – «Tither» (Учитель), – ответил он. Это меня совсем озадачило. Человек с таким гуманитарным образованием – и вдруг в фашистской армии напал на нас. «Wapum Sie ru uns gehen?» (Зачем вы к нам пришли?) – «Alle gehen» (Все шли). Ответ был исчерпывающим. Но тут он попросил у меня: «Zigarette zien bitte» (Закурить сигаретку, пожалуйста). Я пошёл и купил ему пачку сигарет.

В общем, пленные немцы построили у нас в России много полезных сооружений.

Окно в науку

И тут один из сотрудников сообщил мне: «А Вы можете пойти к новому зам. министра. Министром торговли назначили А.И. Микояна, и он сразу же выгнал твоего друга Макарова». Это была первая жертва судьбы на моем жизненном пути, и я снова отправился в Министерство. Встреча была совершенно другой.

Прочитав моё заявление о желании работать в науке, новый зам. министра чуть не прослезился. «Меня ведь тоже в своё время в науку звали. Тогда не решился. Теперь вот жалею. Так что я Вам желаю успехов в науке». И он подписал мне «Разрешено».

Тут опять интересная черта человеческой психики. Мы очень быстро забываем людей, которые нам делают добро. Вот и я не помню фамилию того зам. министра, который выдал мне положительное решение, зато хорошо помню фамилию зам. министра Макарова, который так жестоко выставил меня из министерства. И в дальнейшем люди, которым я делал что-то реальное, полезное, куда-то исчезали и больше не появлялись. Зато непорядочные личности, которым приходилось отказывать, так и болтались около – чуть ли не всю жизнь.

Печально – но если хочешь, чтобы человек тебя запомнил, ты должен ему «насолить».

После такого первого разрешения надо было получить и второе в «Известиях». Прочитав моё заявление об увольнении, Г. Остроумов произнес: «Мотивируйте, но знайте, что „Известия“ – это такой орган, который может Вас послать корреспондентом не только в Америку, но и в Якутск».

«Видите ли, Георгий Николаевич, если я буду работать корреспондентом, я не смогу заниматься наукой, а вот если я стану ученым, то это поможет мне стать грамотным журналистом».

«Оракул», – сказал Г. Остроумов и подписал моё заявление.

Институт биофизики