Путешествие с дикими гусями

Надзиратель открыл ключом одну из комнат и направил меня внутрь. Я оказался в клетушке, едва ли не меньше размером, чем моя камера. Помещался там только квадратный столик и четыре жестких стула, один из которых был занят. Я во все глаза уставился на парня, сидевшего лицом к двери. Так и знал, меня все-таки бросят на растерзание зекам! Потому что кем же еще мог быть этот гопник с рядком сережек в одном ухе, выбритой зигзагами башкой, на макушке которой торчит осветленный клок, и в драных на коленях джинсах?

Охранник подтолкнул меня к свободному стулу. Я оттащил его подальше от хохлатого и сел так, чтобы видеть одновременно зека и дверь, за которой скрылся надзиратель. И что теперь? Я чувствовал на себе взгляд гопника, но старался не показать, насколько мне не по себе. Принялся рассматривать стоявшую на столе бутылку колы и мандарины. Интересно, зачем они здесь? И кого мы ждем? Это ведь комната для свиданий, так? Может, со мной должен встретиться адвокат? Вроде так обычно бывает в детективах. Только почему тогда я тут не один, а с этим перцем? Я стрельнул глазами в сторону хохлатого – во, он еще и татуированный! Наколка на шее выглядывает из-под ворота кожанки, когда он голову поворачивает. Только не разобрать, что там. Наверняка его за хулиганку взяли или там разбой. Может, нам один на двоих адвокат полагается – до кучи?

Хохлатому между тем надоело на меня таращиться. Он потянулся к стопке пластиковых стаканчиков на столе и спросил:

– Колы хочешь?

– Ага, – ляпнул я прежде, чем успел сообразить, что со мной заговорили по-русски, и что я только что капитально облажался.

Хохлатый, как ни в чем не бывало, наполнил стакан и подтолкнул его ко мне. Я немного расслабился. Может, тут камер нету? И я все еще смогу косить под немого?

– Я – Ник, – сообщил гопник, наливая колы и себе. – А тебя как зовут?

Ага, щас я тебе и сказал! Ясно теперь, зачем меня к Нику этому подсадили. Ждут, пока я трепаться начну. А потом сразу доложат Яну... Вот только как они узнали, что я русский?

– Ты, наверное, думаешь, откуда я знаю русский? – карие глаза хохлатого спокойно изучали меня над стаканом колы.

Блин, он что, еще и ясновидящий? Мысли читает? Пипе-ец!

– Мои родители – врачи, приехали сюда из Питера в девяностые, – пояснил Ник и протянул мне мандарин. Я и не думал брать что-то из его рук. – Я родился уже в Дании, но дома мы всегда говорили по-русски. А ты откуда? Из России?

Делаю вид, что наслаждаюсь пузырьками колы. Стараюсь не смотреть в эти проницательные глаза, которые, казалось, видят меня на сквозь.

– Я еще говорю по-польски, румынски и немного по-литовски. Можем пообщаться на одном из этих языков, если тебе удобнее.

Я смерил полиглота подозрительным взглядом. По-литовски он спикает, да? Ник понял мою мимику по-своему.

– У меня много друзей-иностранцев, а моя девушка – полька. Меня вообще интересуют языки.

Мило, гопник – языковед. Я вздохнул и сам цапнул со стола мандарин. Лучше жрать, пока на халяву.

– Как ты себя чувствуешь? – попробовал зайти с другой стороны разговорчивый зек. – Врач подозревает у тебя воспаление легких. Точнее можно будет сказать после... – он слазил в карман за мобильником, потыкал в экран, – флюорографии. Извини, мой русский не совершенен. Иногда приходится искать трудные слова или термины.

У меня глаза вылезли на брови и не собирались закатываться обратно. Откуда у зека в тюряге телефон?! И почему врач докладывает ему о состоянии моего здоровья?!

Ник положил мобильник на стол, сцепил руки на коленях и серьезно воззрился на меня.

– Послушай, молчание тебе не поможет. Я, конечно, не социальный работник, а еще только практикант, но Сюзанна передала мне твое дело, и я постараюсь сделать все, чтобы...

Мои глаза стали, наверное, размером с те самые мандарины, потому что Ник вдруг запнулся, смутившись.

– Извини, с этого, конечно, надо было начать. Тебе сказали, но ты, наверное, плохо понимаешь по-датски, – он взъерошил светлый хохол на голове. – Ладно, начнем с начала. Я – Ник Аксенов. Учусь на социального работника, а тут прохожу практику. Вчера с тобой разговаривала моя руководительница, Сюзанна Туэсен. То есть, пыталась разговаривать.

Тетка в желтом шарфе?

– Сегодня она не смогла прийти на встречу и послала меня. Она знает, что я говорю на нескольких языках, вот мы и решили, что я смогу... – Ник наконец оставил в покое волосы. – Я здесь, чтобы тебе помочь.

Понятно, меня сплавили студенту! Который, небось, специально закосил под гопника, чтобы втереться в доверие. А встреться он с Яном или его подручными, и останется от практиканта один хохолок.

– Послушай, молчание не в твоих интересах, – продолжал этот ботаник, наклоняясь ко мне.

Ага, расскажи мне еще о моих интересах! Ты же лучше меня знаешь. Образованный.

Ник выдержал паузу, сверля меня взглядом. Я сделал морду кирпичом, чавкая ему в лицо мандарином. Студент вздохнул и откинулся на спинку стула.

– Ладно. Хочешь молчать – молчи. Я буду говорить. Мне нужно сообщить тебе много важной информации. Если что-то будет непонятно, спрашивай, не стесняйся.