Путешествие с холостяком

– Хоть раз в жизни могла бы поздравить с тем, что важно для меня. – Его слова могли бы прозвучать иронично, если бы в них не было столько обиды.

– Эйден, – вмешалась Куин. – Мы не собирались пока сообщать об этом. – Она подняла голову и открыто посмотрела в глаза его матери. Никому не позволено причинять боль Эйдену. – Уже очень поздно.

Намек был прозрачным, и Вера Фейерхол в изумлении распахнула глаза, но тут же прищурилась:

– Даю вам время попрощаться, но через десять минут жду тебя, Эйден, в моей комнате.

– Было бы разумнее подождать с разговором до утра, – предложила Куин.

– Не смей указывать мне, когда я должна разговаривать со своим сыном! – рявкнула пожилая женщина и, развернувшись на каблуках дорогих туфель, зашагала к лифту.

Когда она скрылась из вида, Куин в недоумении всплеснула руками:

– Зачем ты сказал, что мы помолвлены?

– Я сказал, что хочу на тебе жениться, – сжал челюсти Эйден. – Она назвала тебя распутницей.

– Она не сказала этого!

– Не сейчас, а утром, когда говорила со мной по телефону.

– Ничего удивительного. – Куин уперла руки в бедра. – Мы на это рассчитывали. Я изображала коварную соблазнительницу.

– Она не имела права так говорить. Я дико разозлился. А сейчас она смотрела на тебя с таким брезгливым видом…

– Какая разница, что она думает обо мне?

– Для меня это имеет значение.

Куин прижала ладони к груди, успокаивая бешено стучавшее сердце.

– Тебе придется сказать ей, что мы не помолвлены.

Эйден выставил вперед подбородок:

– Сама скажи.

– Предоставляю эту честь тебе.

Ситуация грозила выйти из-под контроля.

– Мне жаль, что все получилось иначе, чем ты хотел, – прошептала она, стараясь улыбнуться. – Но тебе удалось подтолкнуть мать к решительным шагам. – Ей хотелось дотронуться до него, но она не решилась. – Я не предполагала, что тебя это больно заденет.

– Куин…

Она спохватилась и посмотрела на часы. Куин не рискнула бы пригласить сейчас Эйдена в свою комнату.

– Постарайся не сорваться и не задерживайся у нее. Ложись спать. Утро вечера мудренее.

– Я еще увижу тебя?

– Конечно, чтобы попрощаться. – Она повернулась и, не оглядываясь, поспешила к лифту.

Не прошло и пятнадцати минут, как в ее комнате зазвонил телефон. Куин поморщилась и взяла трубку:

– Алло?

– Подозреваю, что мать направляется к тебе.

Отлично! Только этого не хватало.

– Ты дал ей номер комнаты?

– Нет, но она позвонила на стойку регистрации. Хочешь, я вмешаюсь?

Куин не была уверена, что устоит перед искушением, если Эйден будет рядом.

– Сама справлюсь.

– Ты скажешь ей, что мы не помолвлены?

Куин тяжело вздохнула:

– Нет. Тебе придется сказать самому.

В дверь постучали.

– Спокойной ночи, Эйден.

– Могу я сказать вам несколько слов? – спросила миссис Фейерхол, появляясь на пороге. Она бы ворвалась в комнату, если бы Куин не загородила дорогу.

– При условии, что будете говорить тихо. Мои мальчики спят в соседней комнате, я не хочу их будить.

Сверкнув глазами, Вера кивнула. Куин впустила ее.

– У вас есть дети?

– Двое – восьми и шести лет.

Вера посмотрела на ее руку.

– Да, я не замужем. Работала администратором низшего звена, и у меня нет профессионального образования.

– Меня это не касается.

– Но вы пришли узнать именно это. – Куин вдруг осознала, что стоит перед матерью Эйдена в длинной мешковатой футболке с надписью «Лучший в мире соня». Она быстро натянула гостиничный банный халат и почувствовала себя увереннее.

– Я пришла по другой причине, мадам Лаверти.

Куин кивнула на стул:

– Хотите присесть?

– Не беспокойтесь, я ненадолго.

Куин села, надеясь успокоить резкую боль в желудке.

– Вы хотите предложить деньги, чтобы я оставила Эйдена в покое.

– Вижу, вам уже знакомы условия сделки.

Один раз Куин прошла через это.

Вера вытащила чековую книжку:

– Сколько вы хотите?

Куин повторила то, что уже говорила однажды:

– Мне не нужны ваши деньги. Я их не возьму.

– Но…

– Избавьте меня от уговоров. Я знаю, как могла бы потратить огромную сумму денег, которую вы мне предложите. Моим мальчикам эти деньги тоже пришлись бы кстати, но я слишком уважаю себя. Для меня гораздо важнее честно смотреть в глаза моим детям.

Вера раскрыла рот, но Куин продолжала:

– Я также уважаю Эйдена. Вы представляете его ярость, когда он узнает о вашем предложении?

Вера рухнула на ближайший стул.

– Мне безразлично нанесенное вами оскорбление. В конце концов, кто мы друг другу? Но оскорбление, которое вы нанесли Эйдену… – Куин непроизвольно сжала кулаки. – Как можно настолько не уважать его?

– Вы уничтожите его! – Лицо Веры исказила гримаса, – Вы разрушите все хорошее в нем.

– Вы совсем не верите в него?

Куин откинулась на спинку стула, чувствуя невыносимую боль в желудке. Самодовольные, надменные люди из мира Эйдена согласились бы с его матерью: такие женщины, как Куин, представляли угрозу. Филипп тоже принадлежал этому миру. Со временем Эйден и сам станет таким. Никогда Куин не повторит ошибки, совершенной с Филиппом, и сделает все, чтобы больше никогда она не пересекалась с Эйденом. Конечно, Вера Фейерхол не знала об этом. Она боролась за репутацию единственного сына.

Куин сжала руку пожилой женщины: