Путешествие слепого змея за правдой

- Господа, - сказал Сеян, - возможно, сейчас настанет конец игре. Если голова Змея прижмёт нас к обрыву, то убьёт нас всех, как пить дать. Всего тридцать метров до вершины, но из-за того, что нам, милый Нарцисс, приходится нести на себе этих важных особ, и из-за воды, струящейся нам на головы, вероятность добраться до верха вовремя не очень велика. Мы ужасно медленно карабкаемся, и каждая секунда на счету.

- Ваше Преосвященство, может быть, вы можете идти сами? - спросил Нарцисс, которого трясла крупная дрожь, мешая передвигаться.

- Нет... Tuba mirum spargens sonum, per sepulchral regionum...¹

- Я бы с удовольствием бросил старую королеву с обрыва. Не вес её тела, а вонь лишает меня сил.

В тот же миг королева открыла глаза.

- Где я? Где я была? Была на небе - да, сам Господь смотрел на меня, сияющий муравей размером с солнце. Где я, Господи? Что за каменная пустыня, ужасное чёрнобелое небо, холодные капли воды размером с дом, избивающие моё несчастное тело? Господи Иисусе... Неужто я в аду? Уже в аду? Мой сон - и что это за неслыханный страшный грохот вдалеке?

- Этот грохот, Ваше Величество, наверняка отправит вас на небо, во вселенскую пустоту, которая, как божественно сказал Лихтенберг, находится в совершенном равновесии с вечной радостью.

Тут его речь оборвалась - вернулся Змей. К счастью, предсказание храброго и небестолкового командира преторианцев сбылось не полностью. Чудище только коснулось подножия горы, и гора задрожала. Змей отполз в сторону.

- Ещё жива надежда! - воскликнул Сеян. - Ещё двадцать метров. О благоухающая королева, будьте любезны встать на ноги. Проклятый дождь! Сползли на восемь метров. Тысяча чертей, Ваше Величество, постарайтесь двигать ногами вместо того, чтобы стонать!

¹ Вострубит труба нам, звоном предвещая погребенным.

- Ты грубиян или же ты сам сатана, терзающий меня в аду? О Господи, зачем ты разбудил меня! Только для того, чтобы я познала смерть? Бенедикт, спаси меня! Святой отшельник на горе, приди мне на помощь!

- Не слышно грохота, странно! - сказал Сеян. - В первый раз всё стихло! Где Змей? Вытаскивает камешек из сандалии? Или пошёл пописать? А, снова ползёт! В этот раз уже спокойной ночи, дружок. Мы как раз на восточном склоне горы.

Страшная голова снова приблизилась из серых облаков вдали. Она стремительно увеличивалась в размерах, надвигаясь прямо на муравьёв, которым ещё оставалось пятнадцать метров до вершины. Нарцисс бросил кардинала и карабкался через толстые струи воды. Королева истошно вопила.

- Слава богу, конец жизни, конец этой дурной дребедени! - крикнул Сеян. - Да здравствует Змей, да здравствует смерть!

- Смилуйся, Иисусе! Бенедикт, Бенедикт!

- Quid sum miser tunc dicturus - quem patro.

Тупой звериный инстинкт самосохранения, то есть сохранения звериного существования, перевешивает героизм даже в самом героическом муравье. И так случилось, что Сеян прыгнул под откос, как только выкрикнул свой героический призыв. Зелёный Змей на мгновение возник перед его лицом во всей громаде. За Сеяном прыгнули и другие, но на секунду позже, чем сохранявший здравый смысл преторианец.

Он упал в каменистую долину, не покалечившись. Других же морда Змея размазала в алое пятно по скалистой стене.

Раздался оглушительный грохот, сотрясший небеса, и великую гранитную гору вырвало из земли, словно зуб, вросший на двести метров вглубь земли. Гора взмыла в небо и упала на расстоянии в два муравьиных километра в углубление, которое она целиком заполнила, так что на месте воронки в семьдесят метров глубиной образовалось плато.

¹С чем к ответу мне явиться, и кому...

Вечная память горе, незабываемой, как Голгофа. Она поплатилась за свою высоту, и на её месте зияет теперь глубокая пропасть, которую каждый год посещают миллионы паломников, верящих, что здесь можно спуститься в тартарары. А ведь на этом месте когда-то гордо вздымалась к небу огромная скала!

Но и слепой Змей не вышел из боя целым и невредимым. Пусть мы и верим Киплингу, что нос питона способен совершать атлетические трюки, этот самый нос, тем не менее, поцарапался, и Змей свернулся в стороне, шипя от боли, чертыхаясь и проклиная короля. А хвост искателя свинцового медяка отбросил Сеяна далеко в Тупляндию. Поделом Змею за хладнокровное убийство королевы! Используем возможность и торжественно объявим людям, которые захотят обвинить эту историю в аморальности, что мы испытываем отвращение к убийствам королей и возражаем против такой морали, в которой Змей убивает королеву, не запачкав морды в собственной крови.

По долгу летописца сообщу, что некоторые муравьи придерживаются мнения, что эта гора была узким и плоским каменем примерно сорока пяти сантиметров в длину и что камень был вкопан в землю зулусскими мальчишками, чтобы служить воротами в их игре.