Путешествие Сократеса

—

Да когда же это я тебе такое обещал? И чему, главное? — Встав

из-за стола, он спокойным жестом отодвинул Сергея и вышел

прочь из хижины.

Сергей же, словно громом пораженный, так и стоял посреди избы.

Неужели этот старик просто шарлатан? И морочил ему голову

своей домашней работой? Неужели все это время пошло коту под

хвост?

С тяжелым сердцем он вывел Дикаря во двор, но вместо того,

чтобы оседлать его и ехать прочь, только взял его под уздцы и

медленно пошел с ним в лес, прочь от своих тяжелых мыслей.

Но в этот вечер Сергей, сидя возле очага и помешивая похлебку,

внезапно получил такой удар по голове, что свалился со своего

чурбака и едва не потерял сознание. Схватившись за разбитую

голову, он первым делом глянул на потолок, решив, что рухнул

сволок с крыши. Еще не придя в себя от боли, он зажал рукой рану,

из которой уже сочилась кровь, и в первое мгновение не поверил

своим глазам — над ним стоял Разин. Двумя руками он держал

гладко оструганную палку, которой Сергей у него раньше никогда

не видел.

Егб лицо было непроницаемо — ни гнева, ни злорадства, ничего.

Он мягко повернулся, подошел к своему стулу, прислонил палку к

стене и как ни в чем не бывало уселся за стол и принялся чистить

кукурузу на похлебку. Затем, все так же молча, подошел к котлу,

впервые за много недель сам налил себе миску похлебки и

принялся есть. Сергей наконец почувствовал, что его волосы вот-

вот ссохнутся струпом от засыхающей крови. Он схватил черпак с

водой и выбежал из хижины.

Вот оно, оказывается, в чем дело, сказал он себе. Разин просто

сумасшедший. Безумец, который не может ни языка, ни рук

держать на привязи. Плеснув на голову холодной воды, Сергей

взвыл от боли. В сердцах отшвырнув ковш, он хотел уже было

идти за своим конем, даже не заходя в избу, но потом передумал.

Все-таки ночь на дворе. Утро вечера мудренее. Он сможет поутру

все спокойно обдумать и взвесить, а не бежать очертя голову, как

обиженный мальчишка.

Он зашел в избу. Разин уже спал. Сергей неторопливо поужинал в

одиночестве и, задув лучину, устроился на своей лежанке лицом вниз, стараясь не думать о зудевшей ране.

Но едва он успокоился и стал уже засыпать, как вдруг — трах! — разинская палка прошлась ему как раз по середине

спины. Взбешенный, он подскочил, замахнувшись кулаком, — но увидел только, как старик уже спокойно укладывается

на своем топчане.

Стараясь не думать о случившемся, Сергей еще долго ворочался.

Но наконец заснул.

Утром его ждал такой же подъем. Вместо обычного разинского

многословия — палочный удар и спокойный взгляд прозрачных

голубых глаз. Равнодушно почесываясь и теперь уже даже не

думая бросаться на старика, Сергей вышел из хижины и

направился к ручью. От холодной воды и ушибы его болеть стали

меньше, и голова мгновенно прояснилась.

В этот день и каждый день следующей недели Разин, едва Сергей

на что-то отвлекался или был чем-то занят, приводил его в чувство

таким необычным образом. За это время он не сказал ему ни слова,

но стал двигаться еще легче и свободнее, так что Сергею проще

было бы, наверное, угнаться за ветром в лесу, чем за стариком. У

Сергея даже появился какой-то спортивный азарт, ему хотелось

поймать движение старика и отразить его нападение. Но все было

напрасно. Удары Разина были и неуловимо-быстры, и

неожиданны, как порывы ветра. К концу недели все его тело было

в синяках, а боль стала настолько привычной, что Сергей даже

перестал обращать на нее внимание.

Мое терпение не бесконечно, — временами успокаивал он себя. —

Еще один такой день, еще один удар — и прочь отсюда. И сам себе

на это отвечал: а разве старик меня держит на привязи? Его

насмешливые глаза словно говорили: ну-ка, насколько тебя хватит.

А если что, седлай коня и в добрый путь. Эта мысль удерживала

его на месте. У него хватит сил и терпения выдержать. И не только

выдержать — в конце концов узнать, зачем старик устроил все это

представление с палочными ударами и игрой в молчанку. Где-то

глубоко внутри он понимал, что необычное поведение Разина —

своего рода ускоренная проверка ученика, насколько он терпелив и

насколько предан учителю. Не говоря Сергею ни слова, он словно

вколачивал в него: вытерпишь это — научу и чему-то другому.

Удары тем временем сыпались на него градом, не прекращаясь ни

днем, ни ночью. Одно время Сергей даже взялся считать их —

десять, двадцать, тридцать, потом плюнул. Тем временем он

заметил, что у него появилась привычка спать с полуоткрытыми

глазами.

Как-то ночью он резко дернулся и проснулся, сам не зная почему.

Никто его не бил. Он осмотрелся, но Разина поблизости не было.

Безумная веселость вдруг овладела им, и он сразу понял почему. А

не поменяться ли им со стариком ролями, сказал он себе, хотя бы

на один разок? Сергею вспомнилась кадетская забава, когда они

ночью в казарме били подушкой по голоде того, кто своим храпом

мешал спать.