Путешествие туда, не знаю куда (СИ)

В чем-то он, конечно, был прав. Если бы я, не дай бог, решил здесь остаться, то с этим парнем вопрос надо было бы решать кардинально. Двух вождей в племени быть не может. Но оставаться в этом холодном краю в мои планы уж точно не входило, так что пусть живет. Мне совершенно не хотелось заниматься распределением прав и обязанностей между новым шаманом и вождем, но пару слов я все же решил сказать.

— Здравствуй, вождь, — поздоровался я, уселся на шкуры напротив него и похлопал рукой рядом с собой, усаживая Зору. Нуммун по-хозяйски уселся рядом с вождем, чуть не столкнув того с его места.

— Здравствуй, великий шаман, — ответил вождь, напрочь игнорируя женщину. Напрасно, конечно, но нам здесь не жить, а то Зора быстро его бы воспитала. Нуммун молодец, четко уяснил расклад сил, поэтому слегка отодвинулся от вождя, чтобы не забрызгало сильно в случае чего.

— Буду краток. Остаться здесь не могу, боги зовут меня в дорогу, поэтому ты как был вождем, так им и останешься. Нуммун с сегодняшнего дня старший шаман. Но есть несколько условий.

Живите мирно между собой. Будете делить власть — племя погибнет.

Собирать и сушить грибы на продажу запрещаю, жили вы раньше как-то без этого, вот и живите. Все равно торговцы людьми в долину больше пройти не смогут, скоро в крепости появится гарнизон и оттуда уже не уйдет.

Завтра утром соберите всех женщин, которых вам пригнали за последние лет десять, я хочу поговорить с ними.

Это все. Вопросы есть?

Вождь сидел молча, все еще не веря, что сегодня он не умрет. Нуммун чем-то терзался, но вопрос задавать боялся.

— Давай, шаман, спрашивай, не тяни. Вождь, попроси пожрать принести, есть очень хочется.

— О великий шаман! Прости меня, но как быть мне? Богиня До велела шаманам иметь детей только от пришлых женщин. Если торговцы не будут приводить нам женщин, род шаманов иссякнет.

— Не иссякнет. Когда реально это понадобится, когда молодые шаманы подрастут, собирайте торговый караван и идите на Большую землю с миром, а не с войной, выкупать невест. Копите золото, если оно у вас есть, меха, шкуры оленей. В далеких землях, в которых я бывал, в цене клыки морских животных. Лет за десять-пятнадцать на пару невест точно накопите.

Нуммун горестно поник головой, представляя все трудности такого подхода. Ничего, мужик он смекалистый, справится.

Остаток вечера прошел в почти дружеской обстановке за поеданием горы горячего мяса. Не знаю, может мы прикончили их месячный запас еды, но не каждый же день к ним приходят люди со знаком божества на руке.

Вождь предоставил нам свой чум для ночевки, а сам куда-то смылся от греха подальше. Зора как-то подозрительно внимательно меня разглядывала, я даже догадываюсь, какие мысли бродят у нее в голове, но не здесь же. Здесь и браслет не включить, хотя безумно хотелось узнать, что за информацию скачала Ая.

Поэтому сделал вид, что ничего не замечаю, выставил охранный контур по периметру чума и провалился в сон.

Утром неподалеку от чума стояли шесть женщин. Не нужно было сильно напрягаться, чтобы понять кто есть кто. Двое, одетые в добротные меховые парки, со спокойными лицами, закопченными северным солнцем. Но при всем при том сильно отличающиеся от коренных пырянок. Эти здесь уже давно.

Остальные четверо — это те, кого пригнали в этом году. Обычные деревенские бабы, не сказать, что уж очень молодые. Эти смотрели на меня со смесью страха и затаенной надежды. И что с ними делать? Вести обратно на Большую землю? Так не дойдут, они сюда-то добрели еле-еле. Бросить на произвол судьбы совесть не позволяет, не по своей воле эти женщины оказались здесь.

— Нуммун! — крикнул я. Этот паразит должен ошиваться где-то рядом.

Так и есть, шаман выскочил из-за ближайшего чума, бодро подбежал, не забыв поклониться Зоре отдельно. Сильно она его впечатлила.

— Расскажи мне про них, — я кивнул головой в сторону женщин, — только кратко.

— Эти две раньше были женами старшего шамана, — затараторил Нуммун, — а теперь жены уважаемых воинов. Остальные — нынешние жены Ыына, — шаман запнулся, — были.

— Что, все четверо?!

Нуммун кивнул, вожделенно оглядывая внезапно свалившееся наследство.

— Ты, друг мой, варежку-то не разевай и слюни утри. С этого момента все эти женщины свободны, и только попробуй кого-нибудь из них обидеть. Запомни, они подданные императора и находятся под его защитой.

Ну, здравствуйте, бабоньки! — повернулся я к бывшим женам.

Женщины молча поклонились в пояс и лишь одна смогла выдавить:

— Здравы будьте, ваша милость.

— С сегодняшнего дня вы совершенно свободны, никто не смеет удерживать вас здесь. Через полгода-год в разрушенную крепость прибудет постоянный гарнизон, и вы сможете вернуться домой.

Одна из недавно пригнанных бросилась ко мне в ноги и заголосила:

— Ваша милость, ваша милость! Заберите меня отсюда, мне очень домой надо! Выкрали меня с покоса, в доме отец больной остался да ребенок малый, пропадут они там!