Путешествие в Англию и Шотландию задом наперед

Через несколько часов солнце встало над графством Лестершир. Остатки античных памятников, какие-то древние руины, полусаксонские-полуроманские, созерцали в окно путешественники, пока состав пересекал плодородную, покрытую обширными зелеными пастбищами равнину. Повсюду их взгляд натыкался на лежащих в утренней росе огромных быков — славу и утеху английских желудков. Здешние края восхитительны; коттеджи становятся все многочисленней, и длинные вереницы одинаковых домиков вытягиваются вдоль дорог, содержащихся в образцовом порядке. Легкая туманная дымка окутывает однообразную равнину, придавая ей своеобразие и очарование.

С наступлением дня шум в вагоне усилился. Съестные припасы, благоухающие на весь вагон, были извлечены из укромных уголков. Походные фляги открылись, и амбре молодой водки и старой свинины распространилось в духоте вагона. Жаку запахи съестного причиняли немалые страдания, потому что ему очень хотелось есть и пить без какой-либо перспективы в ближайшем будущем удовлетворить столь естественные потребности организма. Он попытался было открыть одно из окон, но, встретив решительные возражения соседей, отказался от своего намерения. Англичане путешествовали в термостате [205]и прекрасно себя чувствовали.

Странствие, и так затянувшееся, в такой обстановке показалось бесконечным. Оно было бы совсем непереносимо, если бы не тысячи семейных сцен, детали нравов, привлекавших внимание наблюдателей. После шумной бессонной ночи лица пассажиров предстали во всем многообразии их выражений. Некоторые ездили в Эдинбург для собственного удовольствия, но большинство эмигрировали, или скорее иммигрировали, пользуясь дешевизной проезда, со всей своей нищей семьей и всем состоянием, умещавшимся в свертках, завязанных платками или дырявыми тартанами. Еще несколько несчастных для большого города!

Наконец местность мало-помалу начала меняться. Тропинки превратились в улицы, деревни — в кварталы. Сгустившаяся атмосфера наполнилась темным туманом. Все чаще стали мелькать заводские трубы, щедро изрыгающие в грязное небо клубы дыма и копоти. Теперь железнодорожное полотно то пересекало улицы, то погружалось в сумрачные тоннели. Наконец поезд стал. Жонатан кинулся на перрон выяснить судьбу багажа, во что бы то ни стало стремясь вернуть свой чемодан. Ворох узлов и свертков, гора саквояжей и баулов предстала его взору. Все было перемешано, раздавлено, перевернуто. В полном противоречии с законом тяготения большие пакеты громоздились на маленьких, тяжелые предметы — на картонных ящиках и коробках. В Англии не существует какого-либо порядка, регламентирующего выдачу багажа. Каждый может брать все, что захочет. После непродолжительных поисков Жонатану удалось из завалов багажа извлечь свое весьма помятое и деформированное имущество, без лишних слов вместе с Жаком он вскочил в кеб (эти экипажи в большом количестве стояли прямо на вокзале), и спустя несколько мгновений друзья пересекали Нью-роуд, покинув вокзал Северной железной дороги. За пятнадцать часов они совершили путешествие в триста девяносто пять миль.

Глава XXXVIII ПРИБЫТИЕ В ЛОНДОН

По совету семьи Б. французы отправились к Лондонскому мосту. В «Лондон-Бридж энд Фэмели-отель» они оказывались рядом с Брайтонским вокзалом, откуда и должны были уезжать во Францию. Друзей поместили в большую темную комнату, с двумя широкими кроватями с белыми занавесками. В номер можно было попасть по одной из немыслимых, но столь обычных для Англии лестниц. За утренним туалетом Жак разглагольствовал:

— Путеводитель Ришара [206]да и многие другие проявили массу изобретательности, составляя оптимальные маршруты по Лондону, позволяющие осмотреть столицу за предельно короткое время. Самые дерзкие предлагают варианты: английская столица за пять дней. В нашем распоряжении только сорок восемь часов. Ну что же, осмотрим Лондон за два дня.

— Не будем терять времени и справимся прежде всего на почте о письмах, которые могли прийти на наше имя.

У Жака был план города. После его тщательного изучения экскурсия началась.