Путешествие в Элевсин

Маркус Зоргенфрей (TRANSHUMANISM INC.)

Коньяк был обычным для адмиральского кабинета ВЗОПом. Сигару я даже не отрефлексировал. А вот папка с материалами, шлепнувшаяся на стол, была какого-то тревожного багрового цвета.

– Много новой информации, – сказал Ломас. – Во-первых, от айтишников. Они говорят, исходная тренировка Порфирия уже неактуальна.

– Почему? – спросил я.

– Потому что он способен тренировать и переучивать себя в зависимости от решаемой задачи. И постоянно этим занимается. Все эти разметки и выборки он как угодно меняет сам. Похоже, мы с этой рыбой только время потратили.

– Меняет сам? – спросил я. – На основании чего? По каким правилам?

– На основании прежде совершенных выборов и различных лингвистических скриптов, считываемых из архива. Он столько раз делал это за последние три века, что вряд ли первоначальные скрипты играют сегодня в его целеполагании важную роль. Вернее, они могут ее играть, но это рулетка. Понять, на основании чего он принимает окончательные решения, мы не можем. Когда-то у него в приоритетах был Достоевский с Набоковым, а теперь там какой-нибудь…

– Гегесий, – сказал я.

– А кто это?

– Такой древний философ.

– Как вы это узнали? – вскинул глаза Ломас.

– Порфирий сам признает, что находится под большим его влиянием. Зачитывает вслух. У него с собой большая его книга.

– Вот так, – сказал Ломас. – Вот видите. А мы в это время Достоевского изучаем… Подождите…

Ломас зажмурился, и я понял, что он получает контекстную справку.

– Гегесий, да… Говорил о важности поиска истины. Некоторым духовным искателям советовал самоубийство. Способ – отказ от приема пищи. Но никаких крупных сочинений не сохранилось, насколько можно судить.

– Это у нас не сохранилось, – сказал я. – А Порфирий мог его трактат сам написать. Хотя с практической точки зрения достаточно было предъявляемых мне отрывков. Не удивлюсь, если он сочинял их в реальном времени.

Ломас вздохнул.

– Он, значит, ценит Гегесия?

– Он может врать, – ответил я. – Не забывайте, это римский император. Давайте не гадать о том, чего не знаем.

– Есть кое-что, известное нам точно, – сказал Ломас и подвинул ко мне поднос со стаканами. – Только сначала выпейте, это поможет. И сигарку… Вы вообще следите за международной обстановкой на поверхности?

– Нет, – сказал я. – Лет сто уже.

– Счастливчик. Тогда читайте внимательно. Это важно.

Первый материал оказался статьей – глянцевым разворотом, с мясом вырванным из какого-то журнала. Особенно удались ворсинки на бумаге в месте разрыва – такое в баночном мире любят.

«ФОРБС» Добросуд