Путешествие в Европу

Пятнадцатого июля меня повезли в сад Бургонского принципала. Сам он находится в Риме. Он знатный принципал. Сады его начинаются у стен Рима. Посередине проходит дорога. Вошли в одни ворота. Сады очень напоминают парижские, которые я описал раньше. Но в парижских садах я не встречал платанов. А здесь их несколько: у ворот под стенами они растут вплотную, отчего стены кажутся сплошь зелеными. Но преимущественно были померанцы, апельсины и лимоны. Прошли большую аллею. Стоит один утес, высеченный в виде великана с открытым ртом. Волосы, усы и борода были из спондийского камня, зубы из белого камня и изо рта бьет фонтан. По бокам из других животных тоже бьют фонтаны. Ходили по аллеям. Во многих местах стояли спондийские камни, и из них фонтаном бежала вода. Было там большое, хорошо устроенное озеро. На нем плавали утки и другие птицы. В трех местах на озере были острова со скамейками. Они красиво устроены и вокруг обсажены дубняком вряд. По ним ходят олени белые, красивые. Много молодых, годовалых оленей. Пошли в другую сторону. Тут все лавры и самшит. Среди них тропинки. Деревья стоят в ряд, сплошной стеной. Солнце сюда не проникает. Множество красивых фонтанов. Мы вошли в один дворец. По правде говоря, снаружи он так красив, что подобного ему я не видел. Красиво обточенный мрамор и все из старинного римского камня. Многие из них с изображениями идолов. На одном цельном камне изображен конь и всадник. Конь споткнулся, и всадник вот-вот должен упасть. И еще множество предивных изображений. Много идолов. Старый Кронос, его плеяда. Одни из мрамора, другие из черного камня, третьи из порфира. Божества язычников, древние кесари во весь рост. Множество редких изделий тех времен. Стоят шестнадцать порфировых колонн. На них воздвигнуты кумиры, редкой работы. Колонны цельные, некоторые в три адли, другие поменьше. Но выше не было. Все они из разного редкого мрамора. Было там два стола из порфирового камня. В длину два адли, в ширину один адли. Два стола из черного камня. Один для золота и другой для серебра. На них испытывают золото и серебро. Они сверкают, как зеркало. Называется этот [черный камень] парагоном. Он лучше порфирового камня. [Тут же] два стола, инкрустированные камнями в виде цветов: агат, желтый яспис, коралл, яшма, лазурь и другие расположены точным рисунком. Стоит волчица из порфирового камня и кормит грудью двух младенцев. Город Рим основан ими. Много таких удивительных вещей. Иные из тех человеческих фигур сделаны из черного камня парагона. Они изображают [древних] идолов. На некоторых хитоны из белого агата, цельно изваянные. Другие опоясаны цветным мрамором. Одно черное изваяние изображает мастера. Он стоит в бассейне из граненого пестрого мрамора, который выложен порфиром, словно он наполнен кровью. В нем стоит тот [черный] мастер. Будто он тонет в собственной крови. Стоит еще кумир из искусно граненого мрамора. На одном камне высечена убегающая женщина. Ее нагнали и поймали языческий бог и человек. И эта женщина обратилась в лавровое дерево. Невозможно передать все дивные работы древности и причудливые украшения. Красивые померанцевые сады. Искусно взращенные пирамидальные тополя, лавровые деревья. Газелей много. Разнообразные террасы со столами как места развлечения. Мы ушли оттуда. Я опишу все, что увижу, но постараюсь описать редкие явления по мере сил своих. Поверьте мне, что Рим удивительный город. В сто лет не обойти и не пересмотреть всех его достопримечательностей. Но я постараюсь описывать лишь то, что увижу сам. Не подумайте, что, расхваливая, я преувеличиваю. Уверяю вас, что я описываю малую толику, и то недостаточно умело и совершенно. Поверите ли, и половина того мне недоступна и половину мне не изучить и не описать.

Июля шестнадцатого мы пошли осматривать другой монастырь святого Доминика. Что же мне писать о монастыре? В церкви же двадцать две мраморных колонны, кажется, по шесть адли каждая. Все они из цельного камня и еще две колонны порфировые, каждая, кажется, по три адли. Плиты надгробий порфировые. И хватит. Что же продолжать мне [описание]! Строения Рима не вместятся в эту книгу. Там я видел могилу святого папы, мученика Александра. Там же усыпальницы святого мученика святителя Игнатия и святой Сеудулод и великомученицы непорочной Сабианы и великомученицы девы Серафии. Там же нерукотворные мощи. Все так же стояли померанцевые деревья, посаженные святым Домиником, и на них зрели плоды. Мы осматривали обработанные им места. К ним же прилегает дворец Алексея, человека-богоносца. Дворец превращен в монастырь. В нем обитают отцы [ордена] святого Герасима. В трапезной покоятся нетленные мощи святого Алексея и святого Бонифация. Дальше, на том месте, где Алексею явилась пресвятая [дева], и сделано это изображение. И дальше, в конце дома, лестница, под которой лежал святой Алексей. Еще сохранились обломки той лестницы — доски до десяти штук. Два мраморных ангела поддерживают лестницу.