Путешествие в галактику Летта

Что-то тихонько щёлкнуло и, в открывшееся окошечко, я получил миску с подобием творожной массы. Белок.

– Приятного аппетита. Это каша манная с маслом.

– Нет, – подумал я. – Никакая это не каша. Что я каши манной не видел.

Серый широко улыбнулся и добавил:

– Вся еда будет выглядеть одинаково. Только вкус будет разный. Приборы для еды нужны не всем. Кто как привык, тот так и ест. Попробуйте вот эти.

Неожиданно! Я повертел в руках прозрачный тонкий прямоугольник. И что с ним прикажете делать?

– Нагрей его в руках и вылепи себе прибор, – улыбнулся Серый.

А-а, так у меня будет «пластилиновая» ложка! Я сел по приглашению Серого на мягкий пуф и поставил миску на подставку. Каша оказалась очень вкусной! С голоду тут не пропадём. А вот как тут на счет чая.

– Напитки мы пьём. Но вам их нельзя. Я профильтрую на несколько раз нашу жидкость для питья. Надеюсь, она вам придется по вкусу.

Молоко?! По внешнему виду это было похоже именно на молоко. Хотя ни запаха, ни вкуса жидкость не имела. Ладно, пусть хоть так.

– Можно мне взять еду для друга? – поинтересовался я у Серого.

– Нет. Принимать пищу можно только в этом отсеке. Посуду складывайте в моечный аппарат.

Пока мы возвращались к нашему кубрику, я узнал имя Серого. Ещё то имечко – Иследио Катескальти. Пусть лучше будет Серый.

Я попросил Серого остаться, рассказать кое-что о планете, о себе, но он категорически отказался.

– Только с разрешения капитана!

Я остался в кубрике ждать, пока Санька проснётся. Часы показывали 5 часов вечера. Тяжелые мысли зашли плотной толпой в наше узкое жилище, и стало душно, как в лифте. Зелёный антирадар Соо дал мне возможность подумать в изоляции и тишине, без «прослушки». Самое страшное сейчас что? Что нас привезут на чужую планету, закроют где-то, не вернут домой или убьют. Однако, как показало время, если бы нас хотели убить, давно бы уже убили. Значит, не надо отчаиваться. Как говориться в Библии: отчаяние – большой грех. Надо обязательно вернуться! Обязательно! Ради мамы!

Мысли корректно вышли, оставив меня одно. Я проглотил комок, который подступил было к горлу и лёг отдохнуть.

– Саш-ка, да Саш-ка же! – кто-то тряс меня за плечо и никак не мог разбудить.

Голова гудела, как наковальня. Глаза отказывались разлепляться. Кыш, кыш, дайте человеку поспать! Ведь только усну..!

Я подскочил, как ужаленный и сразу попал в кошмарную реальность. Космос и бледное, уже совсем без веснушек, лицо Шурки.

– Сашка, наконец-то! Я боялся, что они тебя усыпили, – затараторил он. – А я просыпаюсь, не пойму – где я, что я тут делаю. Хорошо тебя увидел, а то такая паника в голове.

Звук человеческого голоса так странно прозвучал в этом беззвучном мире, что у меня мурашки побежали по телу. Я сел и внимательно посмотрел на друга.

– Вот что, Сань. Мы летим в глубоком космосе. Корабль везет срочный груз для планеты Дайяд. Это на расстоянии 35 световых лет от нас. Нас обещали вернуть на Землю, домой.

Сашка покачнулся и сел:

– 35 световых лет… Это значит туда и обратно – 70. То есть – никогда. Хорошо, что хоть пообещали. Благородно.

– Эй-эй, не киснуть! – сказал я как можно бодрее. – Капитан сказал, что мы прибудем на планету завтра. Здесь же скорости-то нереальные. Технологии неземные. Пока всё нормально. Слышишь?

– Слышу… – отозвался Санька. – А что еще сказали?

– А вот пойдем покажу и расскажу!

Мы вышли из кубрика и пошли в туалет, в гигиенический отсек, в столовую. Шурка всему удивлялся, даже смеялся. На время он забылся новыми впечатлениями. Ел он картошку с сарделькой. Она, правда, ничем не отличалась по внешнему виду от моей манной каши, но не беда. Ему очень понравилось. Я подробно рассказал ему, что со мной произошло, пока он спал. На часы смотреть уже было страшно. Они показывали час ночи. Я представлял себе жуткие картины, как мама приехала к деду, а ей говорят, что я пропал, как она плачет, как меня ищут спасатели, как мама Шурки прибегает к нам во двор и кричит не своим голосом. Шурке я ничего этого не говорил.

– Интересно, что они такое везут? – спросил он.

– Тебе уж точно не скажут!

– Да, от них много не добьешься. Молчат, как рыбка в пирожке.

И вдруг, ни с того ни с сего, корабль как тряхнёт. Мы разом оказались на полу.

– Что это? – крикнул Шурка.

– А я почём знаю?

– Врезались, наверное! Или метеорит!

В каюте резко запахло дымом. Еще один толчок и пол плавно повернулся под углом 45 градусов. Стена немедленно приняла нас в свои твёрдые объятия.

– Ползём к выходу! Надо срочно узнать что случилось, – крикнул я Шурке.

Быстро дойти-доползти не получилось. Пол и стены ходили ходуном, удар следовал за ударом, слышался беспрерывный треск обшивки.

Вот мы и в отсеке пилотов. На полу с разбитой головой лежал Трёхглазый. Иллюминатор пошел жуткими трещинами, под потолком струился дым. Капитан и Серый что-то напряженно предпринимали за приборной панелью. Они были крест-накрест пристёгнуты ремнями. Одна рука Серого безвольно висела.

Я снял антирадар, сосредоточился и что есть силы «крикнул»:

– Капитан, что случилось? Ответьте, пожалуйста! Чем мы вам можем помочь?