Путешествие в Индию

Но время ответов истекло. Брахман неопределенно махнул рукой и исчез, свернув на другую улицу. Азиз понял, что «он» — это Филдинг, но не захотел о нем думать, потому что это внесло бы лишнее беспокойство в его жизнь. Он все же надеялся, что приезду Филдинга помешает разлив рек. Во всяком случае, маленькая речушка, вытекавшая из ворот его сада, разлилась так, что Азиз не представлял себе, как можно ее пересечь. Переправиться в такую погоду сюда из Деоры было просто немыслимо. Визит Филдинга был официальным. Его вызвали из Чандрапура и отправили в инспекционную поездку по Центральной Индии, чтобы узнать, как в отдаленных княжествах обстоят дела с английским образованием. Филдинг, как и ожидал Азиз, женился на мисс Квестед, и он не желал больше видеть своего бывшего друга.

«Милый старый Годболи», — подумал Азиз и улыбнулся. Он не обладал религиозным любопытством и не понимал, да и не хотел понимать смысла этого ежегодного фиглярства, но тем не менее был уверен, что Годболи был милым стариком. В Мау Азиз приехал по протекции Годболи и остался только благодаря старику. Без Годболи он никогда не смог бы понять здешних проблем, которые разительно отличались от проблем Чандрапура. Здесь была пропасть между брахманами и небрахманами; мусульмане и англичане не играли здесь никакой роли, и о них здесь неделями даже не упоминали. Так как Годболи был брахман, то для интриги Азиз тоже в какой-то степени стал им. Индийская почва разделена бесчисленными щелями. Индуизм, кажущийся на расстоянии монолитным, на самом деле расколот на множество сект и кланов, которые то расходятся, то снова сливаются. Меняются и их названия в зависимости от изменений в религиозных воззрениях. Можно изучать индуизм с лучшими учителями, но стоит вам поднять голову и посмотреть на действительность, как выяснится, что она совершенно не соответствует тому, что они вам говорили.

В день своего назначения Азиз сказал:

— Я не изучаю, я уважаю.

Он произвел хорошее впечатление и теперь практически не сталкивался с предубеждениями. Номинально он находился под началом врача-индуса, но фактически стал главным придворным врачом. Ему пришлось отказаться от вакцинаций и прочих западных причуд, но даже в Чандрапуре его работа была игрой, сосредоточенной вокруг операционного стола, а здесь, в лесной глуши, он забросил свои инструменты и ни шатко ни валко руководил маленьким госпиталем, не производя лишней суеты.

Его желание бежать от англичан было вполне осмысленным. Они теперь постоянно его пугали, и есть только два способа преодолеть этот страх: отбиваться и поднимать шум в комитетах или бежать в джунгли, где редко показываются белые сагибы. Его друзья адвокаты хотели, чтобы он остался в Британской Индии и помогал возбуждать народ. Вероятно, они уговорили бы его, если бы не предательство Филдинга. Новость о нем нисколько не удивила Азиза. Трещина в их отношениях появилась сразу после суда, когда Сирил не стал участвовать в шествии по случаю освобождения Азиза. Защита девушки еще больше углубила пропасть, а потом пришли открытки из Венеции, такие холодные и равнодушные, что все согласились на том, что здесь что-то не так. Наконец, после долгого молчания пришло ожидаемое письмо из Хемпстеда. В это время с Азизом был Махмуд Али. «Есть новость, которая, вероятно, удивит тебя. Я женюсь на женщине, которая тебе известна…» Азиз не стал читать дальше. «Вот оно и пришло, ответь за меня…» С этими словами он бросил письмо Махмуду Али. Следующие письма он рвал, не читая. Это был конец глупого и бессмысленного эксперимента. Хотя иногда, в глубине души, Азиз сознавал, что Филдинг многим ради него пожертвовал, но это понимание перевешивалось чувством глубокой ненависти к англичанам. «Я наконец стал индийцем», — подумал он, остановившись под дождем.