Путешествие в Индию

Да, до сих пор все шло хорошо, но теперь, когда вся страна была увлечена празднествами, у Азиза возникли неприятности совсем иного сорта. Дома его ждала записка. Не было никаких сомнений, что Филдинг приехал вчера вечером, как не было сомнений и в том, что Годболи знал о его приезде, потому что записка была адресована ему, а он лишь переслал ее Азизу, отметив на полях: «Не эта восхитительная новость, а мои религиозные обязанности удерживают меня от каких-либо действий». Филдинг сообщал, что побывал в Мудкуле (там, где работала прежде мисс Дерек), что едва не утонул, переправляясь через реку из Деоры, но, несмотря на это, прибыл в Мау по расписанию и рассчитывает пробыть здесь два дня, чтобы познакомиться с образовательными нововведениями своего старого друга. Писал Филдинг и о том, что приехал не один. Его сопровождали жена и ее брат. Дальше следовал перечень претензий, характерных для постояльцев европейской гостиницы, — нет яиц, москитные сетки порваны. Когда они смогут нанести визит Его Светлости? Верны ли сведения о предстоящем факельном шествии? Смогут ли они его увидеть? Они не хотят мозолить глаза, но если им можно будет постоять на балконе или посмотреть на шествие с лодки… Азиз порвал записку. Он не хочет еще раз показывать мисс Квестед индийские достопримечательности, с него хватит. Лживая, коварная ведьма! Все они — плохие люди. Он надеялся, что ему удастся избежать встречи с ними, хотя это будет нелегко, так как они задержатся в Мау на несколько дней. Наводнение продолжало набирать силу, и светло-серые озерные воды были видны уже возле железнодорожного вокзала Асиргарха.

XXXV

Задолго до приезда Азиза в Мау здесь нашел приют другой молодой магометанин — святой. Мать сказала ему: «Освободи узников», и он, опоясавшись мечом, отправился в крепость. Он отпер двери темницы, и узники вышли на волю и принялись за свои обычные занятия. Однако стражники не дремали. Они окружили молодого человека и отрубили ему голову. Несмотря на это, он, убивая мечом стражников, спустился со скал, отделявших крепость от города, и упал на пороге родного дома, исполнив повеление матери. Теперь на месте его славных подвигов находятся два святилища — одно — святилище Головы — наверху, а второе — святилище Тела — внизу. Эти гробницы стали местом поклонения немногих живущих здесь мусульман, а также и индусов. «Нет Бога кроме Бога». Это симметричный запрет тает в нежном воздухе Мау, он принадлежит теперь паломникам и университетским студентам, а не феодальному миру и нищим земледельцам. Азиз, приехав в Мау, убедился в том, что и ислам погряз в идолопоклонничестве. Преисполнившись гневного презрения, он решил очистить эти гробницы от скверны, как Аламгир, но очень скоро опомнился, пойдя по стопам Акбара. В конце концов, тот праведник освободил узников, а он, Азиз, и сам был узником. Гробница тела находилась в его саду, и каждую неделю на ней появлялись фонарики и цветы. Видя их, он вспоминал о перенесенных им страданиях. До гробницы Головы он любил гулять с детьми. На следующее утро после молитвы Азиз был свободен и велел детям собираться. Джамиля взяла его за руку, Ахмед и Карим бежали впереди, споря о том, как могло выглядеть тело, когда оно — без головы — спускалось по склону, и испугались бы они, если бы встретились с ним. Азиз не хотел, чтобы его дети выросли суеверными, и прикрикнул на них. Мальчики были воспитанными детьми и дружно ответили: «Да, папа», но, как и он сам, они были невосприимчивы к разумным аргументам и, выдержав вежливую паузу, продолжали говорить то, что диктовала им их природа.

Высокое, узкое, восьмиугольное строение стояло на вершине склона, окруженное редким кустарником. Это и была гробница Головы. Крыши у нее не было, по сути, это была ограда. Внутри ее находился низкий купол, под которым лежал — видимый сквозь решетку — могильный камень, покрытый хлопковой материей. Внутренние углы ограды были густо облеплены пчелиными гнездами. На дно этого колодца падали пчелиные крылья и прочие взвешенные в воздухе частицы, покрывая влажные плиты сероватой пленкой. Ахмед, которого Мохаммед Латиф хвалил за пчелиное трудолюбие, сказал:

— Они не тронут нас, потому что наша жизнь чиста и безгрешна. — И храбро полез за ограду.

Его сестра проявила благоразумную осторожность. От гробницы они пошли к мечети, которая своей архитектурой была больше похожа на брандмауэр. Арки чандрапурской мечети выродились здесь в нанесенный на штукатурку орнамент, а по бокам торчали небольшие столбики, символизирующие минареты. Строение сильно покосилось, так как камень, на котором оно стояло, немного съехал вниз по склону. Эта мечеть и гробница были странными плодами аравийского буйства.