Когда мы выезжали из Москвы, был день святого Николая — большой праздник с процессиями и церемониями[281]
.Простояв 3-4 часа, мы продвинулись еще на 12 верст. Отсюда посол через пристава передал свое удивление: подаренная ему лошадь оказалась слепой на один глаз, и слуга, который ее привез, забрал попону с собой. Он отослал бы ее [лошадь] обратно, если бы пристав посмел ее взять.
Проехав 12 верст, мы разбили палатки недалеко от деревни Радумля.
21 мая.
В Мошницу мы прибыли в 10 часов утра 21-го. Здесь остановились на день, это на 57-й версте от Москвы и 25 верст от прошлого лагеря[282]
.22 мая.
Тут мы остановились на ночь из-за плохих дорог, погоды и испорченных бревенчатых мостов. Уехали отсюда за час до рассвета и продвинулись на 4 мили до реки Ямуги, в 5 верстах от Клина, у возвышенности. Сюда пришел ответ из Москвы о слепой лошади, а именно, что, когда подарили лошадь, получатель ничего не сказал, значит, у нее были оба глаза, так что, наверное, она потеряла глаз из-за небрежности [приемщика]. Что касается попоны, то царь не привык дарить лошадей с попонами; все же пристав приведет лошадь на постой и осмотрит ее.
Отсюда прибыли мы вечером в Завидово, в поле. Но прежде, чем продолжу, скажу немного о городе Москве: говорить много нет нужды, многие ее описывали, и многим она знакома. За три часа на лошади быстрым ходом я объехал ее деревянные стены; кроме деревянных, есть еще белая и красная каменные стены, последняя идет вокруг замка [Кремля]. Большинство домов деревянные, дворы в беспорядке; на улицах бревенчатые мостовые, грязные, вонючие лужи никогда не чистят. Люди с некоторым положением ездят в каретах или верхом. Через город текут реки: Яуза, Москва и Неглинная; он лежит и на возвышенности и в низине, по рельефу гор. Кремль, жилища и церкви все из камня, хорошо построены, большинство по итальянскому образцу; церквей очень много, самая старая во всей Москве стоит во внутреннем дворе[283]
, куда не позволено входить ни одному иноземцу; хотя они и построены по итальянскому образцу, но расположены все же беспорядочно. О золотом кресте и позолоченном остроконечном верхе колокольни слыхали все; так же известен и большой колокол, который стоит там неподнятым, две колокольни[284], довольно высокие, стоят внутри [Кремля]. Царица, царь и их дети имеют каждый отдельные жилища, последних [т.е. детей] еще никто [из посторонних] не видел. Дома князя Якова и Его Преосвященства — добротные каменные здания; с одной стороны Кремль окружен сухим рвом и низким каменным бруствером. Вне Кремля находятся каменные лавки; по каждому виду товаров они расположены рядами. Внутри других стен проживают все, кто хочет, кроме иноземцев, которые размещены в пригороде. Царские стрельцы живут все в одном месте [Стрелецкая слобода в Москве]. Церквей несколько тысяч, большинство из камня. Неприличные бани[285] у нас известны.Считая характер народа и его веру известными, не буду их описывать, скажу только, что они хорошие христиане, но необучены и плохо воспитаны. Обучение там не в почете, и тех, кто занимается наукой, называют еретиками. Они чрезмерно сладострастны и очень склонны к пьянству; я стыжусь вспоминать примеры того и другого как у женщин, так и у мужчин. Вступают в брак еще детьми, и это по разным причинам. Они все рабы, кроме самого царя.
До Завидова, куда мы прибыли вечером, проехали 9 миль. Отсюда отправились в село Якиманское до реки Шоши [Sjosja], которая около деревни Шоша впадает в Волгу. Перейдя реку Шоша, мы оказались на берегу Волги, где поели, а вечером попали в деревушку в лесу.
24 мая
была Троица, и мы праздновали этот день: состоялись проповедь и причастие. Мы находились лишь в 3 милях от Твери, проехав накануне 9 миль.
25 мая
в 8 часов приехали в Тверь и после полудня переправились через Волгу, где остались на ночь. В прошлую ночь два-три медведя напали на наших лошадей, но стрельцы успели отогнать их выстрелами; при этом выяснилось, как русские воины обращаются с ружьем: один уронил его, пока стрелял, другой не знал, как его зарядить, третий, стреляя, отвернул голову назад, и т.д.
26 мая
в полдень перешли реку Тверцу, в 6 милях от Твери, и вечером прибыли в Торжок, проехав в этот день 18 миль. В Твери схватили возчика, который у нашего баталера[286]
украл 3 гульдена, увезли его связанным в Торжок, где присудили к денежному штрафу и наказанию: на глазах у всех он был избит "батогами".27 мая.
Продвинулись только на 4 мили, разбили палатки на берегу Тверцы. Комары, муравьи, москиты и жара мучили нас теперь, пожалуй, больше, чем тараканы и холод зимой. Да, мне думается, что жара в Индии ненамного больше, чем в этом месяце здесь. Крестьяне ходят и работают только в рубахах, а нам с нижним бельем слишком тяжело. И если зимой был постоянный холод, то теперь постоянная жара, небо всегда ясное и безветрие.
28 мая.