Путешествие в Неведомый Край

— Старое Запретное Место, — сказала Таллис. — Или, по меньшей мере, часть рассказа. Я прошептала тебе о нем, пока ты спал.

— Расскажи опять, — тихо сказал ученый. — Быть может я видел это месте. Очень далеко отсюда, но оно очень похоже на то, о котором ты мне шептала.

У Таллис оборвалось сердце.

— Ты был в замке?

Но он покачал головой.

— Только видел издали. Он хорошо защищен ураганом, который удивит даже тебя. Прежде, чем осесть у тутханахов, я пошел вверх по реке и пересек большое болото. Но там было так холодно, что я вернулся. Далеко отсюда. Очень далеко. Для людей, вроде меня и тебя, приходит время, когда лес выкачивает из сознания все мифическое. Трудно описать это чувство: усталость, истощение души… Я чувствовал себя сильным, работа очаровывала меня, я оставался энергичным и мог любить женщин... — Он улыбнулся и тряхнул головой, в такт воспоминаниям. — Но что-то вернулось в землю и вошло в меня. И я пошел сюда, к тутханахам. Они — люди земли; их легенда — ужасающая, драматическая, почти бессмысленная. Каждый из них умирает, его хоронят и он рождается заново. Это часть легенды, конечно; ни ты, но я такого не переживем.

— С юга на холм поднимается Тиг, — крикнул Скатах с другой стороны загородки. — У него в руках топор.

— Помоги мне добраться до дома, — прошептал Уинн-Джонс. — Я устал и замерз. Ты расскажешь мне твои истории в тепле моей хижины. Я хочу услышать все истории.

— Меня уже просили, раньше, — улыбнулась Таллис. — Кажется это было целую вечность назад.

— Я воспоминаниях детства скрываются древние истины, — тихо сказал Уинн-Джонс. — Соверши это путешествие для меня... а потом опять сделай Лунный Сон. Я помогу тебе всем, чем смогу...

В сумерках появился орел и долго летал над деревней. Дети, подражая поведению птицы, ходили с вытянутыми руками. Юноши разделись и выкрасили себя в белое и черное, подражая узору на перьях хищника; знаком клана был охотничий глаз орла.

Пока все глаза глядели на величественную птицу, парившую высоко в небе, Таллис заметила значительно более мрачную стаю, устроившуюся на высоких деревьях около реки. Одна из птиц, хлопая крыльями, подлетела к высокому ильму, чьи ветви обломали жестокие ветра; осталось только две, торчавшие из верхушки дерева как узловатые рога. Черный аист, черный силуэт на фоне неба, опустился на один из рогов, и вскоре за ним последовали другие. Долгие минуты они наполняли северное небо, а их крики достигали деревни.

Скатах тоже увидел их. Он подошел к Таллис, поплотнее запахнув плащ. Долгие часы он ухаживал за отцом в длинном доме, и сейчас от него сильно пахло дымом.

— Это пророчество? — спросил он.

Таллис посмотрела на него. В его глазах светились участие и привязанность, но, как ей показалось, исчезли любовь и взаимопонимание, которые она разделяла с ним так много лет, пока они искали путь через лес.

— Не знаю, — ответила она. — Но они меня беспокоят

Он опять посмотрел на птиц.

— Все идут на север, — прошептал он. — Все. И меня что-то гонит за ними...

Таллис кивнула, соглашаясь.

— И я должна туда идти, если хочу найти Гарри. Но сначала я должна сделать Лунный Сон.

Скатах нахмурился, не понимая. Таллис никогда не подпускала к маскам никого.

— Это позволит мне увидеть женщину в земле. Твой отец говорит, что я должна вырезать ее, опять. Я не думала, что это так важно, но, возможно, ее отсутствие повлияло на мою способность открывать пустые пути.

— Я помогу тебе, — сказал Скатах и положил свою руку на ее. Таллис благодарно сжала ее пальцами.

— А что с Мортен? — многозначительно спросила она. Девочка вернулась с охоты преждевременно, но поблизости ее не было.

— Мортен моя сестра, и ребенок. Я ее брат из леса, и больше ничего, пока она не станет старше. А к тому времени, когда она достигнет подходящего возраста, меня давно не будет.

— Она это знает?

— Знает. И еще. Все, что я делаю с Мортен, я делаю из-за леса в моей крови. Все, что я делаю с тобой, я делаю из-за любви.

— Я и не догадывалась, — сказала Таллис, — что ты знаешь о Дженвале.

— Я знал, что ты любишь его. Но никогда не чувствовал, что ты перестала любить меня. Так что с моей точки зрения все было в порядке.

— Как хорошо, — сказала Таллис с радостью и облегчением. — Как я рада услышать это. И ты совершенно прав.

Она наклонилась к Скатаху и провела губами по нечесаной бороде, росшей у него на щеках. Он обнял ее за талию.

Краем глаза Мортен уловила злое движение. Из-за палисада вылетела Мортен, ударяя на бегу шкуры, растянутые на рамах; ее вымазанные глиной волосы развевались. Она кричала как птица, защищающая гнездо с птенцами.