— Никаких случайностей. Ты ищешь его уже восемь лет. И обречена найти.
— Значит я увидела его во сне? Как я могла увидеть его в шесть лет? Почему я увидела его в истории? Кто эти женщины-габерлунги, которые рассказали мне о замке, и откуда
Уин-райятук подложил в огонь маленькие веточки, дав резким и настойчивым вопросам Таллис повиснуть в воздухе. Его бледное тело слегка порозовело. Он улыбнулся.
— Почему? Благодаря твоему брату Гарри, конечно. Вроде бы я уже говорил тебе об этом. Ты нашла Гарри много лет назад! Ты нашла его и вошла в него. Посмотри вокруг. Здесь все — Гарри. Река, лес, тутханахи, птицы, камни, тотемы... Первый лес, который он навязал миру — это тот самый мир, в котором я живу и через который ты путешествуешь. Мир, в котором ты и я находимся, не существует в природе, он существует только в сознании! Ты уже восемь лет странствуешь внутри черепа брата! И еще не научилась разговаривать с ним.
— Но он в ловушке, — запротестовала Таллис. — Он позвал меня из мира зимы. Я должна найти его
Уин-райятук на какое-то время задумался, потом медленно кивнул.
— Это не то путешествие, которое я бы хотел предпринять. Но я не ты, и, за исключением ильмов-теней, я почти не вижу созданных тобой мифаго — пожалуй ты движешься слишком быстро. Но ты еще не осушена до дна, в тебе осталась сила созидания. Возможно, ты
Таллис его слова не понравились.
— Ильмы-тени? Эти гигантские деревья? Ты думаешь, что это
— Безусловно. Необычная для мифаго форма, но разумеется, очень старая. Они олицетворяют страх леса, мифы о рождении птиц, связь между землей и небом по толстому стволу дерева... — он засмеялся над собой. — Мы создаем простые легендарные личности, вроде Робин Гуда, Джека-в-Зеленом или золотоволосой принцессы; ты приносишь в лес ожившую землю. Ты — источник значительно более древних и могущественных воспоминаний, чем я, Хаксли или два его сына, Кристиан и Стивен — один Бог знает, что случилось с ними.
Он подтолкнул ветку в огонь, в хижине стало теплее.
— Но это другой вопрос. Ты и твой брат... в определенном смысле вы одно и то же. Только так я могу объяснить совпадения, о которых ты рассказала мне. Ты считаешь, что женщины-габерлунги — мифаго твоего деда. Не думаю, что ты права. Фермеры очень давно видели сломанного оленя.
И эти три женщины — его мифаго, то есть
Только тогда все обретает смысл. Гарри связан с тобой — кровью, сознанием, родством. Женщины сделаны Гарри, а также — немного — твоим дедушкой и тобой. Твой дедушка был слишком стар, но он знал, что ты поймешь и пойдешь, рано или поздно. И почему нет? Твой брат оставил свои метки на всем, и на тотемах в особенности. Его мифаго имеют такую форму именно для того, чтобы ты могла узнать их. Идя по лесу, он оставлял за собой след, по которому ты могла бы пройти: не булыжники, хлеб или цветные бусины, но воспоминания и образы; они как кровь, как запах — нечто такое, что ты знала всегда, хотя тебе часто кажется, будто ты их не знаешь.
— Ты хочешь сказать, что я только думаю, что ищу Гарри; на самом деле он тянет меня к себе как рыбу на леске…
— Да. Это единственный имеющий смысл ответ на твои вопросы.
— Он послал женщин, которые показали мне, что искать. Они прибыли слишком рано, потому что время в этом мире ведет себя очень странно. Они ждали меня. И показали, что искать.
Уин-райятук растер золу между ладонями и посмотрел на получившееся серое пятно. — Да.
— А Скатах, твой сын? И Бавдуин? Они тоже часть Гарри?
Уинн-Джонс нахмурился. — Не вижу, как они могут быть.
— Тогда почему они так подходят к тому, что произошло со мной? Почему я и