Путешествие в обратно

– Нина Григорьевна, а пусть Юра продолжит рассказ на следующем уроке, – попросила Садчикова Люба.

– Все так думают или только Люба?

– Все, все,– зашумели ребята.

– Хорошо. Следующий урок внеклассного чтения будет через два дня. Юра, мы будем рады послушать тебя опять.

Я смущенно заулыбался.

– А вы, ребята, подумайте еще раз на примере трех рассказывающих – что же такое "словарный запас". Вот об этом мы и поговорим в следующий раз. А сейчас выходим из класса, строимся и идем в столовую на обед.

32.

В школьной столовой на большой перемене кормили обедом начальные классы. Обеденные столы сервировали дежурные за 15 минут до звонка с урока. Стоимость обеда составляла 15 копеек. Деньги сдавали заранее на месяц.

Рядом с раздаточной находился маленький буфет, где можно было купить сладости. Родители оставили мне на столе 15 копеек, которые я машинально сунул в карман, не зная как их использовать. Теперь стало ясно, для чего они предназначались.

За дальним от двери столом разместился 3 "А". Я увидел Димку и махнул ему рукой. Наш класс без суеты расселся за соседним столом. Витька опять помог мне найти мое место. Он подтолкнул меня к Нестеровой – моей соседки по столу. Обед состоял из трех блюд: рассольник, котлета с картофельным пюре с ополовиненной помидорой и компот. Пахло так аппетитно, что у меня потекли слюнки.

– Приятного аппетита ребята, – сказала Нина Григорьевна и ребята приступили к еде.

Такой вкуснятины я не ел давно, а если быть точным – 60 лет! Скорее всего это связано с давно забытым вкусом еды из моего детства. Больше всего мне понравилась котлета. Уже в зрелом возрасте я нашел рецепт приготовления школьных котлет, он оказался простым, а по вкусу превосходил все котлеты, какие мне приходилось есть в моей жизни. Компот из абрикосов тоже был отменным. Косточки от фруктов, которые лежали в тарелке бесцеремонно сгреб Витька, любитель семечек, спрятав их в карман брюк.

– Возьми мои тоже, – сказала добрая Таня Нестерова, передавая косточки Вити.

Не поблагодарив, он сунул их в тот же карман.

Обед прошел в тишине, так как все поползновения к шуму вовремя пресекала Ниной Григорьевной. Больше всех досталось Рохлину, который несколько раз порывался пойти за добавкой. После нескольких замечаний, ему пришлось покинуть столовую раньше остальных. Проходя мимо раздаточной, он остановился у подноса, на котором стояли стаканы с молоком. Выпив два стакана молока залпом, он пропихнул пальцем в рот пенку повисшую на губах, потом посмотрев на учительницу, которая молча наблюдала за его выходкой, взял третий стакан и с трудом выпив содержимое, удалился.

До следующего урока оставалась несколько минут. Сладкоежки потянулись в буфет, остальные – на школьный двор, чтобы размяться.

Я заглянул в буфет, мне не терпелось посмотреть школьный ассортимент сладостей. На самодельной витрине, под стеклом лежали аппетитные булочки с повидлом, маком и корицей. На втором ярусе – кексы, сметанники, ватрушки и, о чудо, мой любимый воздушный молочный коржик в форме ромашки. Стоил он – семь копеек. Стоило мне только прикоснуться к сахарному "лепестку" коржика, как он отделился и тут же растаял у меня во рту. Я съел коржик за несколько секунд, мне хотелось продлить удовольствие и купить второй, но прозвенел звонок, надо было спешить, подниматься на пятый этаж в актовый зал на урок пения.

Учительницу пения…Нинель Терентьевну Эстрину, я запомнил из-за ее высокого роста. Если бы она не сутулилась, то выглядела бы как гренадер в юбке. С таким ростом ей бы играть в баскетбол, а не преподавать пение. С прической "бабетта" – огромным рыжим начесом на макушке и прямой челкой, ее рост доходил до метр девяносто. К тому же она была очень крупной женщиной с внушительным бюстом и полными ногами-бутылочками.

Пока "певичка" цокала на высоких каблуках от входной двери к сцене, Рохлин, до этого долбящий по клавишам пианино, успел добежать до последнего ряда, столкнуть со стула Раечку, сидящую рядом с Сугробовым, и примоститься рядом с ним, но получил отпор. Сугробов схватил Рохлина за ухо, как проходившего мальчишку, потянул к себе и обхватив за шею рукой, слегка придушил. Рохлин от боли захрипел и забил руками, как курица крыльями, которую кухарка тащит на кухню.

– Сугробов! Отпусти Рохлина и пересядь на первый ряд! – рявкнула певичка.

Сугробов отпустил Рохлина.

– Я жду. Не задерживай урок.

Сугробов встал и пересел на первый ряд, за ним последовала Раечка.

После небольшой паузы Нинель Терентьевн встала, оправила юбку и произнесла.

– У меня для вас, ребята, хорошая новость. Через неделю к нам в школу приезжает известный композитор и детский педагог Дмитрий Борисович Кабалевский!

Обычно, после такого вступления должны были последовать аплодисменты, но в зале было тихо. Никто из нас не знал и никогда не слышал о таком композиторе.