Путешествие в Россию

Поскольку нам не разрешили туда войти, мы разбили лагерь в деревне, в полумиле от него, [и] спали, прикрытые только лишь кронами деревьев, потому что на постоялых дворах[392] не было ни одного пригодного и подходящего места. Так как шведские войска почти в это [же самое] время захватили всю область между Фелином и Дерптом и [все там] разрушили, [русские] по этой причине не захотели вести нас прямой дорогой, но [вели] несколько миль по бездорожью — по мостам, холмам, лесам, болотам — с большой опасностью и уроном для наших лошадей и имущества.

Уже после нашего прибытия туда [в Дерпт] мы узнали, каков был ход сражения шведских всадников с русскими, [произошедшего] за несколько дней до этого, когда мы были в Пернове. А было это так: они [шведы] ночью незаметно вышли из крепости Оберполен[393] (которая недавно отошла под власть шведского короля) и, желая захватить добычу, [подошли] к Дерпту. Когда они явились туда, они предали огню все обширное и богатое предместье, русские же, находившиеся в городе, увидев это, бросились на них. Так как шведы уступали им в численности, они обратились в бегство. [Русские] преследовали их и в погоне захватили 40 шведов. Одержав эту победу, русские попытались продвинуться со своими войсками дальше и, собрав до 4 тысяч [человек], пошли прямо на Оберполен. Прибыв туда, они решили, что все совершилось согласно их замыслу и ничто не препятствует тому, чтобы они сделали то, что хотели. Но послушай, что неожиданно случилось с ними. Шведы, которым стало известно об их приходе, решили применить военную хитрость. Бросив свое снаряжение вместе с добром, взятым в Дерпте, перед городскими воротами, они возбудили у неприятеля желание вернуть [то], что он [некогда] утратил, и сделали вид, что они не могут внести это [добро] в крепость вследствие внезапного подхода врагов. [Сами же] между тем укрылись в лесочке, расположенном недалеко от крепости (это место было прикрыто листвой, лесом, густой порослью, так что каждый легко мог укрыться и не был виден врагам). Русские, не заметив этого, с жадностью набросились на добычу и оставленное добро, в неистовстве разбивали сундуки, военное снаряжение и прочее тому подобное, празднуя триумф, еще не успев одержать победу. [Шведы], увидев это, выскакивают из леса, нападают на них, занятых своим делом, ранят, убивают и вражеской рукой истребляют [русских][394]; таким образом, из 4 тысяч вырвалось лишь 3[395] — если верить тем, кто нам это сообщил[396], ведь то были московиты[397].

Отсюда 22-го июня мы отправились в Псков[398], город, который отстоит от Дерпта на 25 миль. Первую ночь, так же как и вторую, провели под деревьями, проделав путь в б миль.

23-го [июня] на самом рассвете мы снова отправились в путь, проделали 7 миль и на следующий день — а это был день св. Иоанна Крестителя — прибыли в Псков, [проехав] 7 миль от вышеупомянутого места[399]. В тот день эту дорогу пересекло много татар. Это люди безобразные [с виду], они двигались отрядами, направляясь в Ливонию против шведов и поляков. Все они были на конях, легко вооружены и не имели никакого другого воинского снаряжения, кроме луков[400]. Русские говорили, что число их превосходит 5 тысяч, и утверждали, что [за ними] последуют [еще] 20 тысяч. Они могут переносить величайшие трудности, очень легко терпят голод и жажду. Все необходимое им для пропитания они возят с собой, повозки [для этого им] не нужны, питаются кониной, порции которой привязаны [у них] к седлу. Кроме того, они — язычники (αϑεοι), проводят жизнь в наслаждении и имеют жен, сколько захотят. Когда я с помощью переводчика обратился к одному из них, он признался, что в настоящее время имеет 10 жен — немецкого, русского и татарского происхождения[401].

В этот день мы проехали мимо озера под названием Пебс [Чудское][402], которое тянется на 20 миль в длину и на столько же в ширину, в него впадает 72 речушки, а вытекает только одна — по направлению к Нарве[403].

Мы прибыли также к тому месту, где 40 лет тому назад произошло сражение между русскими и ливонцами, [в котором] последние одержали победу, перебив 4000 [врагов], поэтому [там] была воздвигнута часовня[404] на вечную память об этом сражении[405].

Мы посетили также монастырь под названием Ибдокт[406], видели их образы[407], но хотя дверь и открыли, в храм нам войти не позволили, потому что мы, по их мнению, были недостойны вступить в святая святых[408].