Путешествие в Шахристан

 Зимы в Шахристане мягки и непродолжительны. Летние месяцы знойны и почти лишены дождей, при этом опасны песчаными бурями, которые порой приходят с востока. Засухи способны иссушить почти до дна мелкие шахрайские речушки, однако питаемые великими пограничными реками каналы исправно снабжают поля водой, хотя и обмелевают почти вполовину. От тех же рек питаются акведуки шахрайских городов. В сих городах местные жители без видимых затруднений переносят летний зной вблизи фонтанов и в тени многочисленных деревьев.  

 Против места впадения небольшой реки Кичка в великую реку Рахат, отделяющую Шахрайский эмират от Караканского ханства, на караканской стороне мы остановились в предместье города Сарынь-на-Кичке. Сам город расположен на противоположном берегу реки, предместье же формально находится на караканской земле, но при этом пользуется шахрайским протекторатом.

 Там мы были вынуждены распрощаться с нашими дружинниками, сопровождавшими нас от самого Лукоморска: шахрайский чиновник объяснил нам, что по законам его страны ни один вооружённый иноземец не может вступить на священную землю Шахристана, в которой право ношения оружия является привилегией исключительно для шахрайских граждан.

 Не могу не упомянуть о том, что за наших дружинников пришёл ходатайствовать перед Нибельмесом даже его сотник, в красноречивых выражениях описывая то, что лукоморцы - отличные ребята и превосходные воины. 'Не сомневаюсь в ваших словах, и именно поэтому вынужден вам отказать, - улыбнулся Нибельмес-ага. - Впрочем, разумеется, любой из них сможет последовать с нами и далее, если согласиться оставить оружие на границе'.

 Дружинники со своим оружием, разумеется, расставаться не пожелали, а потому Нибельмес снял для них за казённый счёт отдельный караван-сарай, поручившись нам, что они будут иметь здесь всё необходимое и смогут в комфорте ожидать нас столько времени, сколько нам его понадобится на посольство в Шахристан. Шахрайский сотник заявил, что в таком случае и его отряд далее не последует, на что Нибельмес-ага уверил его, что в услугах вооружённой охраны более не нуждается, поскольку мы достигли шахрайских земель.

             Кучер боярина и возницы, сопровождавшие рояль и книги, также остались в предместье с нашими дружинниками, поскольку наши подарки для шаха были отправлены Нибельмесом напрямую во дворец в сопровождении ожидавших нас на границе шахрайских чиновников, а предложение продолжить путь в карете Никодим отверг с негодованием, чем заслужил велеречивое, хотя и несколько тяжеловесное одобрение Нибельмеса^[6]. Сперва боярин вызвался ехать верхом, но по настоянию графа решено было приобрести для него удобную одноколку. 'Повезёшь в ней наш багаж, самое ценное тебе доверяю' - пояснил Пётр Семёнович, и, к моему удивлению, Никодим спорить не стал. Нибельмес-ага вызвался приобрести необходимое транспортное средство самостоятельно, что и сделал оперативно и в наилучшем виде в какой-то из лавок предместья.  

Ч а с т ь 5 Въезжая в Шахристан

 Всё предместье, которого мы достигли, состоит сплошь из караван-сараев, постоялых дворов, доходных домов и разнообразных гостиниц, а все прочие здания являются не более чем приложением к ним. Места ночлега выстроены здесь в стилистике всех народов Белого Света, да и на узких пропылённых улицах предместья можно без труда встретить представителей множества стран: караканцы и улюмцы ведут в поводу коней; зверовидные асхаты таращатся по сторонам, причём каждый из них по своему национальному обыкновению старается держаться как можно дальше от соотечественников; робкие костеи направляют на торг возы с литьем и иной нехитрой продукцией своих ремёсел; напомаженные каррагонцы и шантоньцы, неотличимые друг от друга в этой пёстрой толпе, со взаимным изумлением словно бы забыли вековые обиды и стараются держаться поближе к себе подобным; надменные вамаясьцы сияют приклеенными улыбками с высоты своих верблюдов; суровые атланы неизменно следуют пешком со стремительностью стрелы по одним им ведомым делам; въедливые сабрумаи изучают всё и всех и, как кажется, чувствуют себя комфортнее всех прочих в этом столпотворении; несгибаемые вондерландцы, узнаваемые в любой точке Белого Света, сметая всё на своём пути, пробиваются к переправе через реку в боевом порядке, названном в честь главного животного их национальной кухни.