Путешествие в Шахристан

 Зал был пуст, и мы приготовились ждать занятую шахрайскую чиновницу, однако не прошло и пары минут, как она появилась в сопровождении то ли служанки, то ли ассистентки. Была Пахлава-апа много моложе, чем я ожидал, и внешностью своей несколько отличалась не только от своих помощниц, но и от всех виденных мною ранее шахраек. Да чего уж там: я просто не мог оторвать от неё взгляда! У меня буквально перехватило дыхание, я рассматривал и старался запомнить каждую чёрточку её лица, каждую складку её вроде бы восточного, но при этом облегающего великолепную фигуру платья, каждый жест её и каждую интонацию. Я понял, что именно её я искал так долго! Ведь несколько месяцев уже, по правде говоря, работа над новым романом Лючинды Карамелли шла ни шатко ни валко оттого, что я не мог найти прототипа для образа главного антигероя - точнее, антигероини, роковой женщины, которая должна будет жестокой волей своей перепутать судьбы... Впрочем, наверное, это не интересно читателю сих мемуаров, так как, подозреваю преизрядно, читательницы моих романов вряд ли заглядывают в труды такого содержания.

                      

 Пахлава-апа, эмир Шахристана

 Когда я взглянул на графа, то с немалым удивлением заподозрил в моём благородном спутнике собрата по перу: он тоже не мог оторвать от шахрайки взгляда, словно впитывая ее, как раскаленный песок в сердце пустыни впитывает нечаянно пролитую воду. Неужели он тоже пишет роман?

 За таковыми размышлениями я, признаюсь, отвлёкся и пропустил взаимные приветствия, в ходе которых, похоже, была представлена и моя скромная персона. Мне всё время хотелось достать пергамент и перо и набросать столь необходимый для моего сюжета образ, однако я почитал неприличным делать это прямо сейчас, а потому старался в деталях проработать его мысленно, дабы по приходу в гостиницу зафиксировать на бумаге уже готовый результат. Вернулся я к разговору лишь в тот момент, когда меня спросили о том, что я буду пить: каррагонское красное игристое или вондерландское белое полусладкое?

 - Если можно, чаю, - засмущался я от того, что этот вопрос, судя по всему, был задан мне уже во второй раз. - Я наслышан о превосходных свойствах шахрайских чайных сборов и хотел бы их попробовать...

 - А что будет пить благородный граф? - спросила Пахлава-апа с некоторой томностью в голосе. - Могу предложить великолепный херес далёкого Каррагона...

 - Да, его и буду, - горячо согласился граф.

 - Выбор настоящего рыцаря, подобного славным кабальеро родины этого напитка, - обворожительно улыбнулась эмир и подала графу серебряный кубок с хересом, в то время как её помощница наливала мне и впрямь весьма необычного чаю. - Расскажите же мне про свою родину, граф! Я давно интересуюсь культурой Запада, а Лукоморье - не только величайшая, но и ближайшая к нам западная держава...

 Когда граф начал повествование, то выяснилось, что Пахлава-апа обладает редким среди женщин достоинством - умением слушать. Она с неописуемым выражением интереса на запоминающемся лице внимала рассказам графа, лишь изредка прерывая его репликами одобрения или наводящими вопросами. Скоро выяснилось, что взгляды представителей лукоморской и шахрайской аристократии удивительно близки: Пахлава-апа одобряла технологию выплавки золота высокой пробы и разделяла негодование по поводу интеллектуальной ограниченности наследников древних родов, восхищалась прелестями верховой езды по пересечённой местности и удивлялась красотам лукоморской лесостепи в часы летнего заката. Удивительно, когда только жительница далёкой Бусурманской равнины могла увидеть красоту солнца, медленно и величаво садящегося в лес за рекою, отражающей облака всех оттенков розового, но я и сам, выглядывая порой в такие часы из окон царской библиотеки, пытался достичь взором границ нашей славной столицы, там где посад растворяется в окружающих город полях... впрочем, я отвлёкся. 

 - Ах, милый граф, а наши эстетические представления удивительно родственны, - ворковала меж тем шахрайка. - Прихожу в трепет от одной мысли о близорукости бывшего эмира, который своими хамскими выпадами в адрес благородных лукоморцев чуть не развязал войну! Ох, не видать ему пенсии, как шахраям теперь - торговой монополии в Лу... Кхм. То есть, я хотела сказать, что теперь ведь открывается время мира? Время, лучше узнать друг друга?

 - О, да, - вымолвил граф, завороженно глядя шахрайке в глаза... впрочем, с моего места мне было не очень хорошо видно направление его взгляда, да и объёмный сосуд с хересом, из которого Пахлава-апа во всё время разговора наполняла пустеющий по временам кубок графа, сейчас содержал в себе напитка едва ли на треть.