Путешествие в Сиам

Сердце этой восточной королевы было одержимо дьяволом тщеславия. Скверная она была женщина, скверная даже по меркам языческих хроник. Говорили, что она отличалась красотой и очаровательными манерами, но в достижении своевольных и дерзких целей действовала с безрассудством, соответствующим их характеру, с равной нетерпимостью топтала и друзей, и противников. Единственной слабостью ее натуры было слепое суеверие. Она рабски следовала воображаемым указаниям звезд, но это не ограждало ее от ошибок и не мешало действовать жестоко. Более того, коварный придворный астролог, пугая ее выдуманными опасностями, умудрился обрести чудовищную власть над ее разумом лишь для того, чтобы она погрязла в преступных деяниях еще глубже, нежели могла бы погрузиться в силу собственной порочной природы. Она приказала втайне убить всех членов королевской семьи (в том числе родную мать и сестер), которые противились ее воле даже в самой кроткой форме. Обезумев от страха (а страх толкает на преступления), она в конце концов убила и юного короля (собственного сына) и открыто призывала к трону Пхрабатов своего любовника (придворного астролога), искренне веруя, что в его мыслях скрыты все тайны прорицания будущего.

Это двойное преступление положило конец ее безнаказанности. Против нее восстало местное дворянство. Сила представителей знати крылась не во дворце, который был полон прихлебателей королевы; она опиралась на землевладельцев-феодалов. Тех возмущали гнусные нравы, царившие при дворе, и они только и ждали удобной возможности, чтобы раздавить правящую власть. Однажды, когда королева с любовником в очередной раз направлялись на барже к ее личной пагоде, расположенной в саду, – райском месте, где росли все диковинные тропические растения, – один вельможа, следивший за ними, знаком попросил, чтобы королевское судно остановилось: якобы ему требовалось получить какие-то указания. Вельможе дозволили приблизиться к барже, и он, взойдя на ее борт, внезапно набросился на порочную парочку – выхватил меч и сразил обоих, не обращая внимания на их громкие крики о помощи. Почти одновременно с этим трагическим подвигом представители знати предложили корону дяде убитого наследника, который бежал из дворца и укрылся в одном из монастырей. Приняв это предложение и взяв титул Маха-Чарапат Рачатхерат, он во главе войска, состоявшего из ста тысяч воинов, пяти тысяч боевых слонов и семи тысяч коней, вторгся в Пегу. С этим могучим войском он двинулся к Хензавади – столице Пегу, – огнем и мечом уничтожая и разрушая все на своем пути. Король Пегу вышел к нему в сопровождении своей романтичной и бесстрашной супруги, королевы Маха Чандры, и небольшого числа преданных сторонников, которых он смог собрать в спешном порядке. Ввиду гигантского неравенства сил два короля договорились в духе рыцарского достоинства тех времен решить исход противостояния в бою один на один. Едва начался поединок, слон, на котором сидел король Пегу, испугался и бежал с поля боя, но его место сразу же заняла королева, однако она сражалась неосмотрительно и вскоре, раненная копьем в правую грудь, упала на землю. Ее унесли с поля боя как победителя под звон кимвалов и радостные звуки фанфар.

Боевой слон

Маха-Чарапат Рачатхерат был замечательным монархом. Его мудрость, отвага, героические подвиги вдохновляли местных бардов. Своим великодушием он заставлял правителей сопредельных государств забыть о зависти, а соперников обращал в друзей. Завистливые правители охотно становились его вассалами – не из страха перед его могуществом, а потому что восхищались его добродетелями. В период его правления Сиаму стали подвластны Малакка, Тенассерим, Лигор, Тхавай, Мартабан, Моулмейн, Сонгкхла, Чантабун, Пхитсанулок, Лукхотай, Пхичи, Саванкхалок, Пхечит, Камбоджа и Накхонсаван.

В 1568 году христианской эры на территорию Сиама вторглись войска бирманского короля Манданахгри. Он обложил Сиам данью. Судя по всему, это был воин наполеоновского масштаба, ибо он расширил свои владения до границ Китая. Стоит отметить, что лучшую часть его войска составляли несколько тысяч португальцев – испытанных в боях воинов с высоким уровнем дисциплины – под командованием знаменитого дона Диего Суанеса. Как и бойцы знаменитого шотландского легиона короля Густава Адольфа во времена Тридцатилетней войны, португальцы были наемниками; они, несомненно, внесли большой вклад в победы бирманского оружия. И это далеко не единственный случай, когда португальские воины служили по найму в армиях стран Востока. Их командующий, Суанес, по-видимому, был храбрым и грамотным офицером и имел полный контроль над бирманскими войсками.