Путешествие в сны

Он проводил ее в комнату этажом выше, и Инна растянулась на кровати. Как же хорошо знать, кто ты! Теперь она знала, однако Даниил был прав – будучи уверенной, что попадет в рай, она оказалась в аду. Но она ни за что не хотела отказываться от ужасных воспоминаний. Ведь они – часть ее жизни.

К ней заглянула Татьяна, которая сообщила, что с Людочкой все в порядке. Инна даже смогла коротко переговорить с девочкой, которая, услышав ее голос, залилась радостным смехом и все спрашивала, когда же мамочка заберет ее.

Но втягивать Людочку в эту опасную историю было подлинным безумием. Инна знала: увидеться с девочкой она сможет только тогда, когда все закончится. И теперь она поняла, отчего ее так тянуло к этому милому ребенку. Потому что собственных детей у нее никогда не будет. А вот Людочка… Она ведь может стать ей великолепной дочерью. А она сама – великолепной матерью…

– Кстати, у вас в голове воспоминания не смешиваются? – спросила ее Татьяна перед тем, как выйти из комнаты. – Такое иногда бывает – настоящие воспоминания перекрываются поддельными. Но поддельные всегда легко различить. Ведь мы «вспоминаем» то, что было вложено в нашу голову во время сеанса мнемотической гимнастики. А во время сеанса нам показывают фильм, который особым способом трансформируется и проецируется в глубинную память. И мы считаем этот фильм воспоминанием. Но, как всегда в кино, мы видим все со стороны, в том числе и себя. А ведь это нелогично – если человек вспоминает какое-то событие, то он не может видеть себя как будто со стороны. В этом и разгадка воспоминаний: настоящие – это те, где мы видим все, кроме самих себя. А поддельные – когда мы и себя видим со стороны.

– Этот доктор Гладышев, вне всякого сомнения, гений. Однако в тюрьме у него будет время подумать над новыми проектами в области мнемологии! – сказала жестко Инна.

Татьяна заявила:

– Так он и сейчас думает! Говорят, он пытается разработать новый способ, когда в настоящее воспоминание можно будет вставить кусок фальшивого. Прямо как вклеить в картинку какую-то особую деталь. И это откроет ему такие перспективы…

Взглянув на часы, она спохватилась:

– О, я не хотела вас забалтывать! Вам давно пора спать. Эта ночь будет самой необычной – воспоминания, старые и новые, настоящие и фальшивые, будут словно бороться у вас в голове. Но не забывайте – подлинные те, в которых вы не видите себя со стороны. Стоит это уяснить, и все будет в порядке!

Она вышла, оставив Инну одну. Та рассчитывала, сама не зная почему, что Даниил заглянет к ней. Но синеглазый тип не объявился. Один из безмолвных людей в черном принес ей скромный ужин, и Инна заметила бокал с теплым молоком. Усмехнувшись, она вспомнила о том молоке, которым ее потчевала Калерия Афанасьевна. А потом без всякой боязни взяла бокал и несколькими глотками осушила его.

Странно, но даже во сне она продолжала отсеивать настоящие воспоминания от фальшивых. И они вдруг стали отскакивать, как вода от листьев лотоса. Инна проснулась, чувствуя себя отлично. Потому что она не только поняла, каким воспоминаниям можно доверять, а каким нет, а потому, что за ночь в ее голове созрел план.

Она навестила Даниила, работавшего в своем кабинете. Завидев вошедшую Инну, он улыбнулся, и она вдруг поняла, что чрезвычайно рада снова видеть его.

– Вам не надоело? – спросила она, и Даниил вздрогнул. А потом быстро спросил:

– Что ты имеешь в виду?

Инна охотно пояснила:

– Скрываться здесь, на задворках. Сидеть под землей, как крыса. Бояться, что Гладышев, Олег или Роман Романович вот-вот выйдут на ваш след.

Даниил сердитым тоном заметил:

– Мы не боимся, а соблюдаем меры предосторожности. Потому что они безжалостны. Убить человека для них – плевое дело.

– Понимаю, – кивнула Инна, – они убьют любого, в том числе и меня, когда получат все, что им надо. В конце концов, одна Инна Берберова у них имеется. И она мне, самозванке, не чета. Но ведь они ищут меня не для того, чтобы уничтожить. Пока что, во всяком случае… Они хотят заполучить информацию, которая сидит где-то в глубинах моей памяти!

Даниил, наклонив голову, обхватил рукой, на которой тускло мерцал перстень, бородку.

– К чему ты клонишь? – спросил он.

– Так надо дать им то, чего они так жаждут! То есть сдать им меня, а вместе со мной – и все тайны мироздания, которые якобы находятся в моей голове! Потому что только так можно выманить из подполья Романа Романовича. Если я снова окажусь в руках Гладышева и расколюсь, то он, заказчик, тотчас будет тут как тут!

Даниил решительно заявил:

– Чрезвычайно опасно, чрезвычайно! Нет, не стоит ловить на живца!

Инна упрямо заявила:

– Тогда предложи что-либо получше! Каков твой план? Напасть на «Мнемозину» и взять Гладышева в заложники? Роман Романович и пальцем не пошевелит, чтобы спасти своего сообщника. А одних показаний Дмитрия Антоновича нам будет недостаточно. Нам нужен сам Роман Романович – живой и невредимый!

Даниил же задумчиво пробормотал:

– Нападение на «Мнемозину»… А что, неплохо… Этот гадючник давно пора сровнять с землей!