Путешествие в Солнце и на планету Меркурий

Чрез несколько моментов я подлетел к огненному морю, которое стояло не колыхаясь и имело столь блестящую свою поверхность, что превосходило в миллионы раз все видимые мною на земле бриллианты. Я посмотрел в это море и, к величайшему своему удивлению, увидел в нем следующее: Луну, звезды и все видимыя и невидимыя, знаемыя и незнаемыя кометы и планеты, усматриваемыя и предполагаемыя нашими земными Астрономами. Луна мне показалась величайшею и огромнейшею и прекраснейшею сферою, которой блеск отражается в огненном море также величественно, как солнечные лучи на земном шаре. Она, повидимому, в море находилась очень неглубоко, а потому я и мог удобно разсмотреть все имеющееся в ней. Черныя пятнышки, усматриваемыя земными Астрономами в Луне и почитаемыя ими за горы и леса, суть ни что иное, как ея великолепнейшие и красивейшие города, населенные жителями, вероятно сюда занесенными всемирным потопом, или пришедшими по величайшему столбу Вавилонскому. Все они походили один на другаго и были красивейшаго вида, но к удивлению моему, как и все солнечные жители, не имели никакой наружной формы, никакого вещественнаго состава, какой мы на земле именуем телом. Занятия и образ жизни их мне неизвестен, ибо я не был у них в гостях, а видел только их с стороны; но по видимому, как может предположить смертный в своем воображении, они также, кажется, ничем не занимаются, подобно своим соседям — солнечным жителям. — Звезды, видимыя с земли, суть ничто иное, как светлыя острова на сем блестящем море. На них также есть жители, но они во всем подобны жителям Луны, а потому их подробное описание я здесь и оставляю. — Кометы и планеты, видимыя и невидимыя, знаемыя и воображаемыя земными Астрономами, я почитаю за блистающия рыбы сего огненнаго моря, имеющия невещественный состав и чудесную удивительнейшую наружную форму. Одни из них, имеющия крылья и хвосты, мы именуем кометами; а другия с одними крыльями — планетами. Первых, повидимому, должно быть больше последних; но только сии последния гораздо величественнее первых. Я начал разсматривать кометы, из которых многия я видал даже с земли; в числе их я увидел и ту страшную и величайшую для земли комету, которая являлась в 1812 году с своим великолепнейшим и прелестнейшим хвостом, от котораго и в нынешнем году ждали, ждут и будут ждать до 1836 года разрушения земли, то есть светопреставления[3]. О других мною здесь замеченных кометах я не скажу ни слова, потому, что они иногда также путешествуют по земной Сфере, но никогда не производя никакого впечатления на земных жителей, и даже нередко просматриваются и всевидящими зоркими глазами наших ученейших и умнейших Астрономов. — Теперь обращаюсь к планетам. Но чтоб лучше познакомится с ними, сию ж секунду еду к ним в гости, то есть лечу в огненное море…

«Здравствуй, любезнейший Меркурий! Все ли ты здоров, после вчерашняго своего путешествия по нашей земной Сфере?… А очень жаль, что ты не заехал ко мне в гости: я угостил-бы тебя всеми земными благами!»…. Вот были первыя мои слова, сказанныя во услышание всем живущим существам на планете Меркурие. Я подлетел к одному Гению, одушевленному, невещественному существу, жителю вечно прекраснаго и вечно страшнаго для земли Меркурия, и начал с ним следующий разговор:

Я. Не обезпокоил-ли я вас своим посещением?

Гений. Помилуйте! Мы очень рады вам!…

Я. И так позвольте мне вас спросить кой о чем!

Гений. Извольте! Я с удовольствием вам буду на все отвечать!

Я. Хочется мне знать: чем вы занимаетесь?

Гений. Ничем!

Я. Чем вы питаетесь?

Гений. Ничем!

Я. Помилуйте! Да как же вы живете?… Прошу вас это растолковать мне?

Гений. Мы есть цель совершенства всего и ничто! Это тайна, которая для смертнаго не понятна до той счастливейшей минуты, в которую он переселяется к нам на вечное житие!…

Я. Как! Не ужели и я буду когда нибудь наслаждаться вашею счастливейшею жизнию?

Гений. Будете! Но только тогда, когда совершенно оставите свое земное жилище, с известными условиями!..

Я. Какия ж эти условия?

Гений. Условия самыя легкия и известны каждому смертному, живущему на земли!…

Я. Я вас не понимаю!…

Гений. Поймете, когда возвратитесь на землю и вспомните мой с вами разговор!…

Я. Но растолкуйте мне хоть то: как вы родились, и кто ваши родители?

Гений. Рождения моего вам знать теперь не должно, ибо вы узнаете его тогда, когда переселитесь на вечное к нам жилище. Родители же мои, или родитель, есть общий наш Всемогущий Творец.

Я. Скажите же хоть то, кто вами повелевает?

Гений. Нами повелевает Тот, Кто создал всё. Впрочем мы все равны. Это равенство есть высочайшее благо для всех живущих, но только вы, земные обитатели, не умеете им пользоваться….

Я. Ах! я завидую вашей счастливейшей жизни!…

Гений. Не завидуйте! Зависть раждает грех, которым лишаются смертные, живущие на земле, нашей блаженной жизни!…

Я. Но скажите: скоро ли я могу быть обитателем в вашем мире?

Гений. Это мне не известно: оно зависит от Того, Кто повелевает всем!