Путешествие в страну ночи

В коридоре пахло кровью и падалью - как на бойне. Дверь в бывшую тюрьму Эшера была открыта, и он ступил через порог, опираясь на плечо жены и держа револьвер наготове.

В помещении стояла тишина. Несколько уцелевших ламп бросали отсветы на клейкие черные лужи.

Кровь пропитала ковры, она стекала в плавящийся лед; ею были забрызганы стены и диван. Пытаясь унять сердцебиение и накатывающую дурноту, Эшер сделал еще один шаг к месту недавней битвы.

То, что лежало в луже крови подобно поверженному дракону, было еще недавно Олюмсиз-беем. При таком освещении Эшер не мог рассмотреть все подробно, но, кажется, горло Мастера было вырвано, а внутренности лежали вперемешку с намокшим шелком одеяния. В трепетном тусклом свете глаза его казались живыми. В руке он все еще сжимал черный от крови кинжал с серебряным лезвием. Чуть поодаль лежал Эрнчестер. Сквозь прорехи в располосованном пальто чернели страшные дымящиеся раны, несомненно, нанесенные кинжалом Бея.

- Чарльз - тихо сказал Эшер.

Эрнчестер шевельнулся. Не в силах говорить, он судорожно приподнял руку, словно предостерегая.

Эшер обернулся, отшатнувшись к стене, и выстрелил в тень, метнувшуюся к нему из самого темного угла. Промахнулся и выстрелил вновь. Далее сознание помрачилось, в плече и в ребрах вновь вспыхнула боль, и Эшер был отброшен в дальний конец комнаты. Кто-то - Лидия - помог ему подняться с пола, и он увидел, как Гелге Курт с револьвером в руке отступает к лежащим в лужах крови телам Эрнчестера и Олюмсиз-бея.

Движения его были несколько неуклюжи, и Эшер подумал, что Гелге Курт, наверное, стал вампиром относительно недавно.

Лидия сорвала перчатки, сняла серебряную цепочку с горла.

- Надень, - сказала она.

Эшер подчинился, хотя и знал, что вряд ли это им теперь поможет. Вампир находился между ними и дверью.

Олюмсиз-бей пошевелился. Гелге Курт приставил ствол к черепу старого вампира и выстрелил. И в тот же самый миг страшно закричал Кахлил. Турок обернулся и выстрелил еще раз. Тело юноши вскинулось - и опало.

В свете ламп блеснул оскал Гелге Курта.

- Я бы отдал вас моему другу. - Он коснулся ногой Эрнчестера. - Мы оба ранены, нам необходимо подкрепиться. Но я подумал, раны от серебряного ножа такие болезненные, - зачем ему мучиться? Так что считайте, вы оба - мои.

Он осклабился еще шире, по лицу его потекла черная кровь - из ран, оставленных когтями Исидро.

- Я задержу его, - тихо сказал Эшер. - А ты беги к двери.

Она знала, что затея эта безнадежна, и все же кивнула.

- Я люблю тебя, Джейми.

В дальнем конце комнаты гулко, как в склепе, захлопнулась дверь. В замке щелкнул ключ.

Свет ламп скользнул по кривому лезвию серебряной алебарды.

Гелге Курт повернул голову.

Та, что заперла за собой дверь, стояла неподвижно - ведьма, призрак мести, поднявшийся из неведомой могилы. Лохмотья, недавно бывшие голубым платьем, окровавленный рот, разметанные волосы воронова крыла. В карих глазах светится холодное безумие. Руки по локоть в крови, на пальце блеснуло обручальное кольцо.

Гелге Курт вскинул револьвер и спустил курок, но еще до того, как раздался металлический щелчок, Антея скользнула к нему и обрушила алебарду, выбив оружие из руки турка.

Тот взвизгнул, кровь хлынула из перерубленных вен. Он кинулся к вампирше и был отброшен новым ударом, раскроившим ему лицо и грудь.

- Неверная шлюха!..

Она шагнула вперед и полоснула серебряным лезвием по ногам, а когда Гелге Курт кинулся в одну из ниш, пытаясь допрыгнуть оттуда до окон в барабане купола, подсекла ему подколенные жилы. И все это время лицо Антеи не менялось, оно было почти равнодушным.

Только когда он откатился в угол, изувеченный, истекающий кровью, простирающий руку с обрубками пальцев, вампирша остановилась, глядя на него с ненавистью и презрением.

- Ты убил его, - очень тихо сказала она. - Ты послал его на смерть, ты прятался за его спиной. Он был для тебя орудием, как и для этого... Бея. Мастера. Скоро начнет светать, - беспощадно добавила Антея.

Гелге Курт рванулся, но смог лишь опереться на локти и колени. Антея стояла на безопасном расстоянии и внимательно следила за ним. Не поворачивая головы, позвала:

- Чарльз...

Тот шевельнулся, с трудом протянул руку. Шепот, услышанный Эшером, был не громче шороха осеннего листа, гонимого ветром по мраморной плите:

- Любимая...

- Любимый, - отозвалась Антея. Голос ее дрогнул, но взгляда от Гелге Курта она так и не отвела. - Ты ведь никогда не хотел такой жизни? - с нежностью спросила она. - Ты никогда не хотел... быть неумершим и неживым...

- ...не... знаю... - Эрнчестер снова протянул руку, попытался приподнять голову. Горло у него было перерезано, и Эшер не понимал, как он вообще может издать хотя бы звук. - Не... помню... чего я хотел. Я только не хотел расставаться с тобой...

- А мне была дорога жизнь, - отозвалась она, - только потому, что в ней был ты, пусть даже за это потребовалось бы отдать душу... Ночи, ночи, ночи... я убивала, чтобы не умереть... и ты убивал, чтобы оставаться со мной. Не так?

- Я выбрал...