Путешествие в страну снега и медведей

В главном холле, на вечер превращённом в бальный зал, уже собрались гости. В воздухе парили свечи, домовики разносили закуски и шампанское. В глазах рябило от отблесков света, отскакивавших от бриллиантов, заколок, запонок и колье. Женщины стояли небольшими группками, перья в причёсках покачивались в такт движениям голов, создавая сквозняк. Мужчины рассредоточились по периметру зал, словно пытаясь скрыться от внимания своих спутниц в тени колонн. А в центре, прямо рядом с украшенной ёлкой, находился накрытий бархатным покрывалом футляр, от которого за десяток шагов веяло всевозможными защитными чарами. Но даже им не удавалось скрыть силу, которая волнами исходила от палочки, буквально заставлявшей воздух вибрировать.

Начало бала, как всегда, было полно утомительных вежливостей. Нужно было поздороваться со всеми гостями, справиться о здоровье родственников и максимально искренне посетовать, что Император с супругой и в этот раз не смогли почтить Канцелярию своим визитом. Особенно расстроилась княгиня, надеявшаяся, что монарх не откажет дать союзу Дарьи царское благословение. Дарье пришлось на время покинуть общество Трелони, потому что княгиня настойчиво буксировала дочь от одной группы дам к другой, собирая похвалы в адрес изящных нарядов. Дарье не терпелось воспользоваться заколкой, чтобы скрыться от посторонних глаз и дождаться подходящего момента, чтобы выкрасть палочку, а когда в холле появился Калинцев собственной персоной, это желание стало просто невыносимым. Но лишь на секунду. Будущий супруг в сопровождении помощника прошёл мимо, не заметив ни присевшей в глубоком реверансе княгини, ни своей невесты. Он стремительно пересёк зал, отмечая каждое украшение, и направился прямиком к Паше, стоявшему у одной из колонн. Тот с довольным видом оценивал плоды своих переработок, но как только заведующий Канцелярией заговорил с ним, юноша помрачнел, и с каждой секундой становился все бледнее. Эмоции с его лица улетучились, и через минуту разговора от бедолаги осталась только тень с опустившимися руками.

«Калинцеву только дементоров тренировать», — раздосадовано подумала Дарья. Она извинилась перед матушкой и подошла к другу.

— Что ему не понравилось в этот раз? — спросила Дарья. Паша поднял на неё взгляд и выдавил улыбку.

— За небольшим исключением, почти все, — пожал плечами он. Дарья закатила глаза. — Ладно, к счастью, мне все равно заплатят. Что важнее, ты сегодня просто восхитительна.

— Ради всего святого, — пробормотала княжна, жаль, закатить глаза сильнее было уже физически невозможно. Паша прыснул со смеху.

— На правду не обижаются, смирись. Как семейство?

— Сами не свои.

— Оно и ясно. Большой день, — хмыкнул юноша. — Я обязан тебя предупредить, мы немного просчитались с количеством шампанского. Поэтому, если ты хочешь успеть выпить хорошего, то лучше начинай сейчас, после полуночи в бокалы польётся просто немыслимая бурда.

— К тому моменту всем уже будет все равно.

— Ты не представляешь, как я на это рассчитываю.

Дарья улыбнулась и окинула еще одним взглядом толпу. Брат, вопреки просьбам матери, вместе с двумя своими сверстниками налегал на закуски и преследовал домовика, пытаясь выторговать у него хотя бы один бокал вина. Дядя Алексей снова оброс компанией, с упоением слушавшей его истории. Княгиня болтала с дамами, которым еще не посчастливилось выдать замуж своих дочерей, несомненно, делился с ними своей житейской мудростью, а отец неподвижно, как статуя, стоял у стены и прожигал взглядом Калинцева. Из толпы она выложила цепкий взгляд Трелони, еще секунда, и англичанин двинулся в ее сторону. Дарья повернулась к Паше.

— Послушай, а мистер Грейвз… Я знаю, что он получил приглашение, но не мог бы ты как-то связаться с ним, чтобы убедиться, что все в порядке. Мистер Трелони сказал, что он отравился устрицей на вчерашнем приёме.

— Вот как, — Паша многозначительно улыбнулся и подмигнул подруге. — Не вопрос, я в течении часа напишу ему и еще позвоню в гостиницу.

— Я твоя должница, — они обменялись короткими рукопожатиями, а в следующую секунду перед ними показался дядя Алексей, прося племянницу подарить ему первый танец.

Первый вальс, по традиции, принадлежал незамужним девушкам и неженатым мужчинам, и дядя Алексей, как завидный холостяк, как мог спасался от внимания матушек и тётушек, перенаправляя их в сторону Альберта Трелони. Дарья не сдержала злорадной улыбки, когда британца со всех сторон обступили дамы, подсовывавшие ему своих дочерей. Мужчина старался сохранять спокойствие и дружелюбие, но от Дарьи уже не скрывалось, как нервно дёргается угол его рта.