Путешествие в загадочную Скифию

В этой связи интересно следующее обстоятельство. В VI в. до н. э. в Нижнем Побужье были широко распространены медные монеты в виде наконечников стрел, так называемые монеты-стрелки. Поэтому, возможно, сама перепись уже представляла собой сбор дани, на что указывал Б. Н. Граков.

Какой же была численность скифов во времена Арианта? На этот вопрос пока нельзя дать точный ответ. Сведения Геродота дают нам весьма приблизительные отправные данные для расчетов.

Котел Арианта вмещал 600 амфор и толщина его равнялась шести пальцам. Исходя из этих данных, А. Н. Щеглов и К. К. Марченко попытались определить численность скифов [121, с. 51]. Для проведения расчетов была взята форма котла из кургана Солоха и наконечники стрел VI в. до н. э. весом от 3,2 до 3,9 г.

В Вычислительном центре Института социально-экономических проблем АН СССР по программе, выполненной Л. Н. Мальгиным, были проведены соответствующие расчеты. Получено 36 вариантов количества наконечников стрел, необходимых для отливки котла. Наименьший вариант предполагает следующие цифры; вес котла — 21 654 кг, емкость — 11 760 л, количество наконечников — 6,155 млн штук. Наибольший вариант; вес котла — 41771 кг, объем — 19 440 л, количество наконечников — 13,009 млн штук.

Полученные цифры, как отметил Е. В. Черненко, совершенно нереальны. В чем же причина? Сами расчеты, разумеется, не подлежат сомнению. Видимо, сведения Геродота не совсем точны.

Однако это не дает оснований сомневаться в существовании самого котла. Геродот описывает этот котел и связанные с ним события абсолютно реально. Бесспорно, в Эксампее стоял огромный бронзовый котел, рассказы о котором разнеслись далеко за пределами Скифии.

Многие исследователи, исходя из фразы Геродота: «Однако вот что мне наглядно показали», после которой идет рассказ о котле Арианта, полагают, что Геродот лично видел описываемый котел. Это обстоятельство является главным аргументом для вывода о том, что Геродот, собирая сведения о скифо-персидской войне, посетил Скифию, в частности Ольвию и ее окрестности. Свое путешествие он совершил, как полагают ученые, примерно в середине V в. до н. э.

Таковы вкратце сведения о котле Арианта. Закономерен вопрос о том, какова же судьба этого гигантского котла. Мог ли он сохраниться в целости до наших дней?

Серьезно этим вопросом никто не занимался. Вероятнее всего, что этот выдающийся памятник скифских мастеров погиб в водовороте бурных событий минувших столетий. Возможно, сведения о нем сохранились еще в каких-то источниках. Нельзя исключить и предположение, что знаменитый котел Арианта уцелел и лежит сейчас’ где-то в земле Эксампея. Может, удача ждет кого-то из энтузиастов?

В Эксампее, как считают специалисты, находилось общескифское святилище. Поэтому именно здесь и находился котел Арианта.

Интересно отметить, что Д. С. Раевский, развивая свою мысль о «скифском четырехугольнике» как о простейшей модели организованного мира, считает Эксампей геометрическим центром этого четырехугольника, т. е. центром мира; «Урочище Эксампей, таким образом, по данным Геродота, располагается в геометрическом центре этого четырехугольника. Вряд ли это обстоятельство случайно. Выше уже отмечалось, что четырехугольная Скифия есть отражение представления об организованной Вселенной. В упорядоченном же мире, согласно архаическим представлениям, максимумом сакральности обладает именно центр мира, через который проходит axis mundи где в начале мира совершился акт творения, приведший к созданию упорядоченного космоса…

Показательно, что Геродот толкует название Эксампей как Святые (Священные) Пути. Сакральные же свойства центра мира определяются прежде всего тем, что именно через пего пролегает кратчайший путь, «связывающий землю и человека с Небом и Творцом». Именно «центр мира» является обычно местом проведения праздника, воспроизводящего в ритуале события «начала мира». Поэтому есть все основания полагать, что скифский праздник проходил именно в урочище Эксампей, а сообщаемые Геродотом данные о местоположении этого урочища в значительной степени условны, так как подчинены не реальной географии, а концепции о четырехугольной конфигурации мира и о его центре» [86, с. 114].

Изложенные рассуждения Д. С. Раевского вполне убедительны и заслуживают пристального внимания. Но их совершенно несправедливо отверг Б. А. Рыбаков: «Древнее, идущее из энеолита представление о квадратном пахотном поле автор неправомерно применяет к чисто географическому, подлежащему измерению реальному понятию. Неправомерно и признание Эксампея центром «модели организованного мира» — ведь сторона скифского квадрата равнялась 20 дням пути, а до Эксампея было всего четыре дня» [95. с. 211–212, прим. 22].