Путешествие в Завтра

— Из двадцати тысяч существующих на планете пород рыбы мы, ученые, подбираем, выращиваем и акклиматизируем в новых условиях те породы рыбы, которые нам более всего выгодны. Здесь перед нами открыты самые широкие перспективы. Первые опыты по управлению развитием рыб начались еще до Великой Отечественной войны. В Каспийское море из Черного завезли в специальных аквариумах мальков кефали. Рыба отлично прижилась в новых условиях и стала обильной промысловой рыбой Каспия. Одновременно мы решали и проблему рыбьих кормов. Из Азовского моря завезли на Каспий так называемых нереисов — водяных червей. Они размножились на тысячах квадратных километров площади Каспия и стали основной пищей осетровых пород рыбы. Но дело не только в пересадке рыбы из одного водоема в другой. Это хорошо, когда рыба в новом водоеме имеет условия, сходные с теми, в которых она веками жила и размножалась. Нашим рыбоводам-мичуринцам пришлось искусственно вырастить новые, наиболее ценные и выносливые породы рыбы специально для вновь созданных водяных бассейнов. На рыбоводческих станциях в первую очередь были выращены пресноводные осетры и лососи.

Николай Павлович замолк, застегивая развевающиеся от встречного ветра полы своего мешковатого пиджака. Некоторое время мы стояли молча, всматриваясь в далекие очертания берега и цепочку судов, проходивших у самого горизонта.

— Однако трудностей у нас было много, — неожиданно вернулся к прежней теме Путянин. — Созданные на реках новые моря, плотины, гидростанции потребовали особого внимания к вопросам рыборазведения. Вы, вероятно, знаете, что для метания икры — для нереста — рыба из морей уходит в реки. Она преодолевает нередко огромные расстояния в тысячи километров. Я уж не говорю о таких удивительных случаях, когда, например, угорь из наших прибалтийских рек уходит метать икру… как вы думаете, куда?.. за восемь тысяч километров, в Саргассово море, что находится в Атлантическом океане. Именно там развиваются зародыши угря. Через несколько лет они проделывают головокружительное путешествие к устьям прибалтийских рек.

А вот вам примеры и с волго-каспийской рыбой. Они не могут быть обойдены ихтиологией. Вековые повадки рыбы должны учитываться техникой новых строительств на некоторых участках водной системы. К примеру, знаменитые каспийские сельди — пузанок, залом и астраханка, — зимуя в южной части моря, у иранских берегов, икру свою мечут за тысячи километров к северу. Нерест астраханки происходит в районе Сталинграда. Залом поднимается для метания икры еще выше: по Волге — до устья Камы и дальше по Каме — до города Чистополя.

Как видите, рыбьи привычки, сложившиеся тысячелетиями, поставили сложнейшие вопросы не только перед нами, ихтиологами, но и перед строителями плотин, перегородивших течение рек. Ведь мы не можем шлюзовать рыбу подобно кораблям — пропуская ее через плотины. А отучить рыбу от ее трудных привычек сразу мы тоже не можем. В последнее время мы занимаемся этим вопросом, искусственно размножая мальков в особых, специально созданных для этой цели затонах.

Поэтому на некоторых крупных гидростанциях созданы специальные электрорыбоходы. Рыба преодолевает плотину высотою в несколько десятков метров, постепенно поднимаясь со ступени на ступень по специальной длинной водяной лестнице. Но чтобы заставить рыбу идти именно по этой лестнице, необходимо искусственно подвести косяк к горловине рыбохода. Для этих целей возле каждой плотины создается специальный электростимулятор для рыбы. Опущенные в воду электроды создают в воде слабое электрическое поле. Попав в зону этого поля, рыбий косяк, если можно так сказать, теряет управление и сразу же отдает себя в наши руки.

Управляя движением электрического поля, мы управляем и движением рыбы. Она стремится уйти от воздействия электрического поля, которое ее раздражает. Мы подгоняем рыбу постепенным переключением тока от одного электрода к другому. Уходя от поля, рыба идет туда, куда нам нужно.

— Это что-то вроде рыбьих пастухов получается, — рассмеялся я. — А как же вы собираете потом свое разогнанное током стадо?

Николай Павлович вместо ответа молча указал мне на далекие контуры рыболовных судов. Я присмотрелся к ним и не увидел ничего особенного. Суда как суда.

Через несколько минут наш глиссер проходил невдалеке от одного из кораблей. И тут только я заметил легкие металлические стрелы, отброшенные в обе стороны от бортов корабля.

Подтянутые стальными расчалами, стрелы почти лежали, словно тонкие весла, на неровной поверхности воды.

— Это электрорыболовная флотилия. Она собирает разрозненное рыбье стадо и действует безошибочно, подобно хорошо налаженному механизму. Когда приближается период так называемого «рунного хода» рыбы, во время которого вылавливается до трех четвертей всей годовой добычи, в море вылетают рыболовецкие вертолеты-корректировщики.

Они обнаруживают рыбные косяки, устанавливают направление и скорость их движения, а затем вызывают по радио рыболовные суда.

Быстроходные суда выискивают косяки рыбы с помощью гидрофонов.