Путешествие внутри себя

Впереди, посвистывая, вышагивал парень с рюкзаком за спиной, явно любовавшийся этой чистотой и нереальной ухоженностью улицы. Привычным жестом он достал из кармана телефон и начал фотографировать. «Как жалко, что я забыла свой фотоаппарат дома», – пронеслось у меня в голове, и тут же, как будто в ответ на мои мысли, окружающий мир явил рядом с молодым человеком майора милиции.

– Здравствуйте, гражданин, – обратился к фотографу страж порядка. – Зачем вы делаете здесь снимки? Видите: люди работают, украшают свой город, а вы их смущаете и мешаете. Дайте мне немедленно ваш телефон! – произнёс он голосом, не допускающим возражений, и протянул руку.

– Извините, но это мой телефон и здесь не военная база, а обычная улица. Почему я не могу фотографировать то, что я хочу? – спокойно ответил представителю власти молодой человек.

– Вы меня не поняли: дайте мне телефон, я сотру снимки, которые вы только что сделали, и идите себе дальше, – продолжал наступать на парня милиционер.

– Это вы меня не поняли. Я свободный человек, не нарушаю никаких правил, законов и фотографирую где хочу и что нравится. У меня есть несколько часов до поезда, вот я и решил погулять по этому красивому городу и сделать несколько снимков на память. А в чём, собственно, дело? – крайне удивлённо ответил прохожий.

– Понятно, так вы приезжий и не знаете, что сейчас здесь должен проехать правительственный кортеж, поэтому дайте свой телефон, а заодно и паспорт для проверки, – продолжал невозмутимым тоном майор.

Парень протянул милиционеру свой телефон и паспорт. Представитель власти полистал документ, потом стёр фото и резко повернулся ко мне:

– А вы что здесь делаете, гражданка? Предъявите свои документы!

– Я иду на вокзал покупать билет на московский поезд, – ответила я, протягивая ему паспорт.

– Вот и следуйте по своему маршруту, а не глазейте по сторонам: здесь не место сейчас посторонним лицам. Не положено – вы русский язык понимаете! Беда с этими туристами! – отчитал меня майор.

Не знаю, чем бы закончился наш разговор, как плетью, ударивший меня словом «не положено», но тут из промежутка между домами на улицу вышел очень пожилой мужчина с палочкой. На его голову была нахлобучена выцветшая солдатская пилотка со звёздочкой, а одет он был в майку с медалями и значками и надписью по центру «Я ПРОТИВ!».

– Так у вас тут заговор, демонстрацию протеста собираете! Я сейчас покажу вам несанкционированный митинг перед спецкортежем! – заорал майор. Тут же рядом затормозила милицейская машина, из которой вывалились два здоровенных сержанта и затолкали в неё старика.

Очарование чистого и разноцветного города мгновенно улетучилось, я свернула во дворы и уже по ним добежала до вокзала. «НЕ ПОЛОЖЕНО! НЕ ПОЛОЖЕНО!» – стучало в висках. Купив билет до Орши, я в прескверном настроении, не отрывая глаз от кончиков своих туфель, тем же путём направилась домой.

– Ну-с, и что несёшься вся такая «плюнь – зашипит», по сторонам не смотришь, с людьми не здороваешься?! – раздался ироничный голос дяди Рафы, стоящего рядом с подъездом родительского дома и вытирающего платком мел на руках.

Я подняла глаза и увидела сначала два сердца, намалёванные мелом на асфальте, а сверху надпись: «Риточка, я тебя очень сильно люблю, ты наивысшая, ты мой космос, ты моя Вселенная!»

Глядя на испачканные мелом руки маминого соседа и его лукавую улыбку, я сразу сообразила, кто автор.

– Понимаешь, Пропажа, Риточка – это девочка, что живёт на пятом этаже надо мною, и месяц тому назад здесь появился этот опус магнум. Прохожие начали улыбаться и останавливаться. Хорошо стало вокруг! Но счастье недолговечно, и дожди смывали мел. Я потихоньку стал подрисовывать буквы, а здесь прошлую неделю маялся радикулитом, вот водичка и уничтожила художества. Вышел я сегодня за хлебом в булочную, а вокруг все какие-то злые, напряжённые, вот я и решил в наш двор счастье вернуть! Пока рисовал, кланяясь асфальту и растягивая свою радикулитную спину, придумал короткую притчу. Хочешь первой её услышать? – поинтересовался дядя Рафаил, осторожно присаживаясь на скамейку.

– Конечно, хочу, здравствуйте, дорогой Рафаил Маркович, – ответила я, выдохнув всю гадость до капельки.