Путешествие внутри себя

Не помнила я ничего, позднее мне мама уже совсем взрослой рассказывала, что тогда я упала и сильно распорола лицо веткой. Кровь хлестала ручьём из рваной раны на щеке. Прибежала тётя Оля, зачерпнула миской дождевой воды из ведра, пошептала что-то в неё и стала лить мне на рану, кровь свернулась, а рубец под тётиной рукой начал бледнеть и таять. Потом тётка дала мне выпить той же воды из миски, и я заснула. Проспала часов десять, а когда открыла глаза – на лице даже шрама не осталось и не помнила я ничего. Если бы не мамин рассказ, никогда бы не поверила!

Я вышла из машины, погладила берёзы и почему-то поклонилась дому. Сердце билось часто-часто, почувствовав, что вернулось на родину предков. Янина открыла дверь в избу и позвала:

– Здравствуй, мама, посмотри, кого я тебе сегодня привезла!

На кровати, придвинутой поближе к изразцовой печи, лежала высокая, худощавая пожилая женщина, с таким родным и красивым лицом, похожим на папино, с глазами, как у него, чистыми и зелёными, только уже почти слепыми:

– Добры дзень, Янина! Прапажу мне притащыла, Базылёву дачку, з полгода, як чакаю я цябе, пляменница! Вестачки шлю, то з малитваю, то у сне, то жабаняток пашлю, то ворана, то ката, – распевно, как баюкая дитя, начала разговор моя тётя. – Ты идзи, Янина, блиноу нам напяки, ня мяшай, пагаварыць нам надабна, пака я жывая.

Мы обнялись, пальцы её были на удивление крепкими и сильными – долго на земле работали эти руки и мощь даже в старости не потеряли.

– Как вы, тётя Оля, здесь одна живёте, не боитесь и не скучно вам, почему к дочери на покой не едете? – выпалила я первое, что пришло на ум, пытаясь скрыть слёзы.

– Маркота… сляпая, працавать ня магу, а паяса пляту, руки и так без вачэй помняць. Гастей у мяне шмат бывае: Янина кожны дзён приезжае; внучка мая Марьяшка падскакивае, а уж жабанятки да птушки, так те так и шастаюць цельный дзён. Апять жа два ката у мяне жывуць: Базыль и Лемша, як лягуць на хворые ноги, дык усё урчаць и лечаць мяне… Жиць к Янине ня паеду – ня угаварывай, у роднай хате памярэць – лепей. У дзярэуне никого не мае, а пагост храниць надабна, так падабае. Пака новы хранитель не знойдеца – жыць трэба, хоць и квёлая я… Дверь хаты на запор ня зачыняю. Ветер и мядведзь ня зойдут… слова я супратив зверья ведаю, а злодеи за изразцами печными да абразами захаживали, так их Зоя пуганула, – распевно гэкая и чэкая, ведала мне о своём житье-бытье тётя Оля, поглаживая огромного полосатого рыжего кота, похожего размерами скорее на карликового тигра.