Путешествие во тьме

Я лежала очень тихо и думала: «Повтори это еще раз. Снова назови меня любимой. Повтори это снова».

Но он молчал, и я сказала:

— Я не грустная. Откуда у тебя эти странные мысли, что я все время грущу?

Я встала и начала одеваться. Ленты на моей сорочке выглядели нелепо.

— Мне не нравится твое зеркало, — сказала я.

— Неужели?

— Ты никогда не замечал, что в разных зеркалах выглядишь по-разному? — спросила я.

Я продолжала одеваться, не глядя на свое отражение. Я думала о том, что все произошло именно так, как рассказывали девочки. Только я не представляла, что это будет так больно.

— Можно мне выпить? — спросила я. — Очень хочется пить.

— Да, конечно, налей себе вина. Или, может, хочешь чего-нибудь еще?

— Хочу виски с содовой, — сказала я.

На столе стоял поднос с напитками. Он налил мне виски с содовой.

— Подожди меня немного, — сказал он, — я выйду вместе с тобой и поймаю такси.

Около кровати был телефон. Я подумала: «Почему бы не вызвать такси по телефону?» — но ничего не сказала.

Он направился в ванную. Меня все еще мучила жажда. Я снова наполнила стакан — теперь уже одной содовой и стала пить мелкими глотками, не думая ни о чем. Как будто из головы исчезли все мысли.

Он снова вошел в комнату, я увидела его отражение в зеркале. На столе лежала моя сумочка. Он взял ее и сунул туда пачку денег. Прежде чем сделать это, он оглянулся на меня, но решил, что я не вижу. Я встала. Я хотела сказать: «Зачем ты это делаешь?»

Но вместо этого сказала:

— Хорошо. Делай что хочешь. И как считаешь нужным. — И поцеловала ему руку.

— Не надо, — сказал он, — это я должен целовать тебе руки.

Внезапно я почувствовала себя жалкой и совершенно несчастной.

«Зачем я это сделала?» — подумала я.

Я ощущала его пульс, бившийся на запястье.

На Парк-Лейн[18] мы остановили такси.

— Что ж, до свиданья, — сказала я.

Он пообещал:

— Я завтра напишу.

— Только сделай так, чтобы я получила письмо как можно раньше, — попросила я.

— Я отправлю его с посыльным. Ты получишь его, когда проснешься.

— У тебя есть мой новый адрес? Смотри не потеряй его.

— Конечно, есть, — сказал он, — не потеряю.

— Мне жутко хочется спать, — сказала я, — держу пари, я засну в такси.

Когда у своего дома я расплачивалась с таксистом, тот подмигнул мне. Я сделала вид, что не заметила.

4

Мои новые апартаменты были на Аделаида-роуд, недалеко от станции метро Чок-Фарм[19]. Днем было почти нечего делать. Я вставала поздно утром, потом шла на прогулку, вернувшись домой, что-нибудь ела и смотрела из окна, не идет ли посыльный или мальчик с телеграфа. При всяком стуке почтальона я думала: «Мне письмо?»

Вечно мимо окна плелся какой-нибудь старикашка, завывая гимны: «Все ближе к тебе, Господь», «Пребудь со мной»[20]. Какие-то прохожие обходили этих стариков за десять ярдов, будто бы их не замечая, какие-то и вправду не замечали. Невидимки, настоящие невидимки. Правда самый старый наигрывал на дешевой свистульке не гимны, а песенку «Сбежал я от своей подружки».

По верху стен в гостиной шел бордюр из лепных украшений — виноград, ананасы и листья, все очень грязное. Из пыльного лепного букета посреди потолка свисал абажур. Это была большая квадратная комната с высоким потолком, стульями, расставленными у стен, с пианино, диваном, посредине стоял стол и еще было одно кресло. Она мне понравилась тем, что напоминала ресторан.

Я вспоминала о том, как мы занимались с ним любовью, и ненавистное зеркало в его комнате — в нем я выглядела такой худой и бледной. И как я тогда сказала: «Мне пора идти», и как одевалась и молча спускалась по ступенькам, и как скрипела входная дверь, словно в последний раз, и как я очутилась на темной промозглой улице.

Человек ко всему привыкает. Как будто я сто лет жила такой жизнью. Но иногда, вернувшись домой и раздеваясь перед тем, как лечь в постель, я думала: «Господи, как странно я живу. Господи, как же это случилось?»

Воскресенье было самым плохим днем, потому что он всегда уезжал из Лондона, и не стоило даже надеяться, что он пошлет за мной. В этом году мой день рожденья пришелся на воскресенье. Седьмое января. Мне исполнилось девятнадцать. Накануне вечером он прислал мне розы и письмо: «Девятнадцать — это замечательно. А знаешь ли ты, сколько мне лет? Ну, это неважно. Страшно подумать, что бы ты сказала, если бы знала». Он писал, что хочет познакомить меня со своим кузеном Винсентом — за обедом в понедельник, и что он размышляет о том, какой подарок мне больше понравится. «Обо всем расскажу при встрече».

Прислала открытку и Моди:

«Собираюсь к тебе в воскресенье днем. Целую. Моди».

Я долго лежала в постели, все равно делать было нечего. Потом вышла прогуляться. Странно, некоторые районы Лондона так пустынны, что кажутся вымершими. Солнца не было, но все сверкало, как блики на трубах духового оркестра.