Путешествие вокруг дикой груши

В руках еще уцелевшего населения горящей страны застыли ножи и вилки. Картофель с петрушкой, маринованные огурчики и поджаристые куриные гузки застряли непережеванными в разверстых ртах. Все как один сидели, уставясь перед собой, и молчали. И от этого тишина наступила в стране такая, что не услышать ее было невозможно. Общее безмолвие было сильнее слов. Это заметили сразу все венгры, и в силу такого счастливого стечения обстоятельств у них возникло общее мнение о наступившей в стране тишине. Окна в домах были распахнуты настежь.

Каждый слышал собственное молчание, не отличавшееся от молчания соседа. Ведь молчание не мешает другому молчанию. А поскольку у каждого было не по одному соседу, то каждый ощущал в себе ту же самую тишину, которую ощущали в себе и его соседи. Молчание одного венгра становилось молчанием другого. В конце концов оно стало настолько общим, что уже и не отделить было, где чье молчание.

И тогда за этим всеобщим безмолвием все расслышали гул полыхающего пожара. Ведь безмолвие может нарушить лишь звук. Никто из венгров не проронил ни слова. С этой минуты, к общему счастью, каждый думал о том же, о чем остальные.

Только бы не иссякла в колодцах вода…

Путешествие вокруг дикой груши

A helyszín óvatos meghatározása [2000]. Первая публикация: Звезда. 2011. № 3.

С тех пор как я поселился близ этой огромной груши, мне не нужно сниматься с места, чтобы увидеть что-то вдали или заглянуть в прошлое.

Листья на дикой груше маленькие, округлые, густо усеивающие ветки. Покрытые этой блестящей и жесткой, будто воловья кожа, листвой, ветки груши склоняются до земли, а главные ветви вздымают к небу правильной формы шаровидную крону, которая задерживает тепло, просеивает свет и разбрызгивает окрест осадки.

На холмах гряды Гёчей, что на юго-западе Венгрии, на юго-восточных их склонах, подобные одиноко растущие дикие груши отнюдь не редкость. С конца августа и до начала октября они обильно устилают скудную почву своими вяжущими плодами. Из паданца местные гонят палинку и готовят уксус — и то и другое отменного качества.

Бичом дикой груши является ее плодовитость.

После летних ливней, когда растения уже не способны впитать в себя еще больше влаги, опорные ветви под весом плодов иногда отламываются и срываются вниз. Кроны после таких летних катастроф теряют форму, становятся уязвимыми, но и в столь изуродованном и потрепанном состоянии могут существовать веками. Наша гигантская груша свою крону все-таки сохранила. Arbor excelsa — выдающаяся представительница вида, как сказали бы на профессиональном языке лесники. Правда, однажды сонную послеполуденную тишину разорвал оглушительный треск, и почти одновременно болезненно содрогнулась под ногами земля. Когда я выскочил, чтобы посмотреть, что стряслось, на земле уже валялся отколовшийся от ствола огромный боковой сук. Я даже не сразу смог осознать всю глубину трагедии. Казалось, у дерева с корнем вырвали одну руку. Сук я распилил, и осенью он превратился в тепло изразцовой печи. Его отсутствие доставляет мне боль до сих пор. Глядя на дерево, я стараюсь не замечать на нем шрама. Хотя лет через десять другие ветки почти затянули своей листвой прореху на кроне. Наша дикая груша, можно сказать, сама знает, что и когда ей делать. Мало-помалу она восстанавливает свое совершенство или, по крайней мере, его иллюзию.

Наша груша — пишу я второй уже раз, хотя никогда не считал ее своей собственностью. Скорее наоборот. Я считаю великим счастьем, что уже двадцать лет могу жить рядом с нею, могу, оторвав взгляд от рукописи, видеть ее покрытой цветами, густой листвой или — месяцы напролет — совершенно голой.