Путешествие вокруг света на корабле «Бигль»

С крайним изумлением я смотрел, как гаучосы, несмотря на то, что лил дождь и все вокруг было пропитано влагой, имея в своем распоряжении только трутницу[183] и тряпку, сразу же развели огонь. Они отыскали под пучками травы и кустами несколько сухих веточек и расщепили их на волокна, а потом, обложив их более толстыми ветками наподобие птичьего гнезда, положили туда тлеющую тряпку и накрыли ее. Затем гнездо поставили против ветра, оно стало постепенно дымиться все сильнее и, наконец, запылало. Я не думаю, чтобы с такими сырыми материалами можно было успешно применить какой-нибудь другой способ.

19 марта. Так как я в течение некоторого времени не ездил верхом, у меня теперь каждое утро ныло все тело. Я был удивлен, услышав от гаучосов, с детства чуть не живущих на лошади, что и они страдают при подобных обстоятельствах. Сант-Яго рассказал мне, что, проболев три месяца, он отправился охотиться на диких коров, и после этого у него два дня так ныли бедра, что ему пришлось лечь в постель. Это свидетельствует о том, что гаучосам в действительности приходится при верховой езде делать значительные мышечные усилия, хотя и кажется, будто это не так.

Охота на диких коров в столь трудной для езды местности, как здесь, должна быть из-за болотистой почвы делом очень тяжелым. Гаучосы говорят, что они часто проезжают во весь опор по такой почве, по которой медленнее проехать уже нельзя было бы, подобно тому как катаются на коньках по тонкому льду. Во время охоты партия старается подойти к стаду как можно ближе, оставшись незамеченной. У каждого охотника с собой четыре-пять пар шаров. Он бросает боласы одни за другими, стараясь запутать как можно больше животных, которых затем так и оставляют на несколько дней, пока они не измучатся от голода и попыток освободиться. После этого их освобождают и пригоняют к большому стаду прирученных животных, которых специально для этого сюда приводят. Слишком напуганный всем, что произошло, дикий скот боится отстать от стада, и его без труда пригоняют, если только у него хватает сил, к поселению.

Погода по-прежнему стояла до того плохая, что мы решили приложить все усилия, чтобы попасть на корабль до наступления ночи. От обильных дождей поверхность страны представляла собой сплошное болото. Лошадь моя падала, мне кажется, по крайней мере раз двенадцать, а иногда все шесть лошадей одновременно барахтались в грязи. Берега всех ручьев сложены мягким торфом, и лошадям очень трудно перескакивать через ручьи не проваливаясь. В довершение всех наших злоключений нам пришлось переправляться через узкий морской залив в верхней его части, где вода доходила нашим лошадям до спины; о нас разбивались мелкие волны, поднятые сильным ветром, так что мы промокли и озябли. Даже закаленные гаучосы открыто выражали свою радость, когда добрались до поселения после нашей небольшой экскурсии.

Геологическое строение этих островов почти во всех отношениях очень просто. Низменная часть островов состоит из метаморфического глинистого сланца[184] и песчаника, в которых содержатся ископаемые, очень близкие к тем, какие находят в силурийских формациях Европы, но не тождественные им; возвышенности сложены белым зернистым кварцитом. Слои последнего часто изогнуты дугой совершенно симметрично, отчего некоторые массивы имеют чрезвычайно своеобразный вид. Пернети[185] посвятил несколько страниц описанию холма Развалин, следующие друг за другом слои которого он справедливо сравнивает с рядами в амфитеатре.

Кварцит был, должно быть, совсем вязким, когда подвергся таким замечательным изгибам, и при этом не раскололся на куски. Поскольку кварцит незаметно переходит в песчаник, весьма вероятно, что он и произошел из песчаника, который подвергся такому сильному нагреву, что стал вязким, а при остывании кристаллизовался. Пока кварцит был мягок, его, должно быть, и вытолкнуло вверх, сквозь вышележащие слои.

Во многих частях острова дно долин своеобразно покрыто мириадами отдельных крупных угловатых обломков кварцита, образующих «каменные потоки». О них с удивлением упоминают все путешественники, начиная с Пернети. Камни не обточены водою – углы их лишь немного притуплены; размер их колеблется от 1–2 футов, в поперечнике до 10 футов, но они бывают и более чем в двадцать раз крупнее. Они не набросаны неправильными кучами, но распределены ровными слоями или громадными потоками.

Определить их толщину невозможно, но слышно, как на глубине многих футов под поверхностью между камнями струится вода меленьких ручейков. Действительная глубина слоя, вероятно, велика, потому что иначе расщелины между нижними обломками давно уже должны были заполниться песком. Ширина этих пластов из камней колеблется от нескольких сот футов до мили; но торфяная почва с каждым днем все больше наступает на их границы и даже образует островки повсюду, где только несколько обломков случайно окажутся лежащими вплотную друг к другу.