Путешествие вокруг света

Оскорбительная предосторожность, с каковою поступают в Японии с иностранцами, довольно известна. Мн не могли надеяться, чтобы приняли нас благосклоннее, нежели других народов; но думая, что имеем с собою Посланника, отправленного МОНАРХОМ могущественной и соседственной нации сего столь боязливого в политических отношениях народа, с одними дружественными уверениями, ласкались не только некоторым исключительным приемом, но и большею свободою, которая могла бы долговременное наше в Нангасаки пребывание, соделать приятным и небезполезным. Мы полагали, что шестимесячное наше бездействие вознаградится по крайней мере приобретением сведений о сем так мало известном Государстве. Посещающие оное в продолжении двух столетий Голландцы поставили себе законом не сообщать свету ни каких об нем известий. В течении ста лет явились два только путешественника, которых примечания об Японии напечатаны. Хотя оба они находились в Государстве сем короткое время; однако описания их важны; поелику они суть единственные со времени изгнания Христианской веры из Японии, после чего Езуиты уже никаких известий об оной доставлять не могли. Но сии путешественники не принадлежали к Голландской нации, коей не обязана Европа ни малейшим сведением о Японском Государстве. Чтож бы такое удерживало от того Голландцев? Не боязнь ли строгого за то Японцев мщения? Не зависть ли или политика? Первая причина могла бы достаточна быть к извинению, если бы Японцы, вознегодовав на сочинения Кемпфера и Тунберега, которые толмачам, шпионам их правления, очень известны, запретили действительно Голландцам писать об их Государстве. Но сего никогда не бывало.

Голландцы не доставили даже и посредственного определения положений Фирандо и Нангасаки, где они так долго имели свое пребывание. Кемпферова хотя с худого Японского чертежа есть единственная известная в Европе карта Нангасакского залива. Они не сообщили никакого описания даже и о положении островов, находящихся в близости Нангасаки, а тем менее еще о лежащих между сим и Формозою, мимо которых плавают они двукратно каждой год на двух кораблях. Не возможно думать, чтобы Японцы почли объявление о точном положении стран сих, непростительным преступлением. Итак чему приписать глубокое их молчание? бесспорно не благоусмотрительной, но самой мелочной и вовсе бесполезной политике, которая духу 18 го столетия совсем противна, и республиканскому правлению несвойственна. Претерпела ли хотя малой урон торговля Агличан от того, что они свободно обнародывают описания всех посещаемых ими стран? Что выиграли Голландцы от ненавистного их хранения тайны? Состояние Аглинской и Голландской торговли известно каждому. Дальнейшее сравнение оной ни мало здесь не нужно.

Я прошу читателя извинить меня в сем невольном отступлении от настоящего предмета, к которому опять возвращаюсь.

Мы крайне обманулись, надеясь получить от Японского Правительства бо льшую свободу, нежели каковою пользуются Голландцы, которая впрочем казалась нам вначале столь презрительною, что мы с негодованием отказались бы от оной, если бы предлагаема была с условием не требовать большей. Но и в сей отказали нам вовсе. Время пребывания нашего в Нангасаки по справедливости назвать можно совершенным невольничеством, коему подлежал столько же Посланник, сколько и последний Матрос нашего корабля. Из сего явно видно, что никто из нас, а особливо из находившихся всегда на корабле, не был в состоянии приобресть какие либо хотя бы и недостаточные о сей стране сведения. Единственными к тому источниками могли служить толмачи, которые во всю бытность на берегу Посланника не смели к кораблю приближаться.[88]

По сей причине не могу я удовлетворить читателя обстоятельным описанием сего Государства, хотя пребывание наше продолжалось в оном более шести месяцов. Я намерен только рассказать здесь те произшествия, которые нарушали иногда тишину нашего заточения. Большая часть оных не заслуживает особенного внимания; но я не хочу и таковых прейти в молчании; поелику все, относящееся до мало известного Государства, любопытно. Сверх того простое, но верное представление случившагося с нами, может некоторым образом привести прозорливого читателя к общим заключениям.

Не излишним поставляю я упомянуть вопервых о нашем невольничестве и о явной к нам недоверчивости Японцев, не оставляя впрочем в молчании и оказанных Посланнику нашему разных преимуществ, которым не было до того в Японии примера.