Путешествие втроем

Машина между тем летела вперед, и дворники энергично сметали со стекла крупные снежные хлопья. Шоссе причудливо петляло между живыми изгородями. Минут через десять они выехали к роще, где дорога резко сворачивала влево. В сгустившейся темноте местность выглядела бы очень мрачно, но так кстати выпавший снег освещал все вокруг бледным сиянием.

Подъездная аллея изгибалась между деревьями, и Энн жадно вглядывалась в темневший парк, который в детстве был знаком ей до каждого деревца.

— Вот и старая лиственница на повороте! — воскликнула она, вскидывая руку, отчего Глостер на ее коленях пробудился и недовольно зевнул. — В ее дупле мы с Надин прятали послания друг для друга!

В следующий миг из-за деревьев вынырнул особняк из серого камня, с многочисленными трубами на покатой крыше. Перед домом росли густые заросли кустарника, придававшие мрачноватый вид не только всему пейзажу, но и самому дому. Ричард затормозил перед невысоким крыльцом. Машина проложила в запорошенной снегом аллее две глубокие колеи.

К большой двери вели три широкие гранитные ступени. Энн выбралась наружу, Глостер выскочил вслед за ней и забегал, высоко вскидывая лапки. Он должен был оценить ситуацию, определить, не опасно ли для его хозяйки это новое место.

— Открывайте дверь, а я заберу продукты из багажника, — предложил Ричард.

В темноте Энн не сразу удалось нашарить замочную скважину. Дверь раскрылась бесшумно. Протянув руку, Энн нащупала выключатель. Вспыхнул свет и озарил коридор, уводивший в глубь дома. Глостер бесстрашно побежал вперед.

Двери гостиной, находившиеся справа, были распахнуты. В противоположной стене три высоких окна выходили в парк, но сейчас за ними было черным-черно. Энн зажгла свет в гостиной, где около камина стояли два старых кресла и низенький столик. Сзади подошел Ричард и остановился, оглядываясь.

— Вот и семейное гнездо Салливанов, прошу чувствовать себя как дома, — сказала Энн, оборачиваясь к нему. — Перед вами гостиная, а прямо по коридору — кухня. Продукты можно отнести туда. Надеюсь, плита работает.

— У вас здесь хороший запас угля. Если можно, я растоплю камин, — сказал Ричард. Энн с удивлением увидела около камина ведро, наполненное углем.

— Дом отапливается снизу, из бойлерной. Достаточно только нажать кнопку...

Она оглядывалась по сторонам с удивлением — в комнате и коридоре было чисто, здесь явно делали уборку. Никакой паутины на стенах, и пыль припорошила гладкие поверхности мебели разве чуть-чуть. Интересно, что ждет ее в кухне?

Она прошла до конца коридора, Ричард за ней. Включенная лампа осветила большой разделочный стол и светлые деревянные шкафчики на стенах. Около мойки стояли тарелки и чашки, словно ими кто-то пользовался и не убрал в шкаф. С нарастающим удивлением Энн открыла дверцы шкафа. На полках стояли пакетики с крупой, сахаром, мукой, чаем.

Ричард обвел взглядом обстановку кухни и подытожил:

— Здесь ничего не меняли с сороковых годов, только печь «Ага» заменили на электрическую плиту. Не знаю, как вы, а мне всегда не по себе в кухнях с обилием бытовой техники.

— Мне тоже, — кивнула Энн, подумав про себя, что их вкусы опять совпали. — Я люблю старые вещи и старые дома.

— Видимо, здесь вход в бойлерную, — кивнул Ричард на арку, откуда вниз вели крутые ступени. — Надеюсь, что отопление включить сумею.

— Предупреждаю только, что я ни разу не поджигала рождественский пудинг! — крикнула ему вслед Энн. — Как бы не переборщить с бренди.

— Я надеюсь внести свою лепту, — раздался его голос.

— Откроете шампанское? — усмехнулась Энн.

— Не только, — загадочно ответил Ричард, появляясь в арке. В этот момент из коридора раздался громкий лай Глостера.

— Наверное, он увидел мышь, — решила Энн. — Их здесь, должно быть, развелось немало. Счастливой охоты, Глосси!

Ричард направился в гостиную, а Энн захлопотала на кухне. Ей хотелось все красиво порезать и разложить по тарелочкам. Она поставила на плиту чайник и взялась за дело. Ей не терпелось подняться наверх и заглянуть в комнаты — посмотреть, в каком они состоянии. Но ничего, это подождет.

Энн активно работала ножом, и через некоторое время почувствовала, что в дверях кухни стоит Ричард. Она и не заметила, как он вошел. А он стоял и любовался Энн — она согрелась, ее кожа порозовела, волосы разметались по плечам. Она вскинула на него свои ясные глаза. Их взгляды встретились.

— В кладовке и правда была мышь, — сказал он. — Но Глостер опоздал самую малость, она юркнула в норку.

— Он не ловит их, а только пугает, — сказала Энн. — И хорошо. Я люблю мышей. В детстве я в этой кладовке кормила их сливовым пирогом.

Она опустила ресницы под его взглядом и начала что-то переставлять, как вдруг из ее рук выскользнуло и разбилось блюдце. Энн всплеснула руками. Оба присели и принялись собирать осколки.

— Надо мной тяготеет какое-то проклятие, — вздохнула она. — Сколько посуды я перебила! Дома ее предпочитал мыть папа.

— Это к счастью, — утешил ее Ричард. — Наверняка вас ждет большое счастье. Я растоплю камин, чтобы можно было выпить около него шампанское.

Он исчез за дверью, а Энн перевела дыхание.