Путешествие за Края Мира, или Невероятные приключения медвежонка Ганса и его друзей

Ей откуда-то (может быть, из прошлой жизни) были знакомы эти слова. Правда, она не была уверена, что понимает их значения, но это было и не важно.

– Да, действительно, давайте, соблюдем дистанцию, – прошептала она.

Сова повторяла и повторяла про себя слова «параллельно» и «индивидуальность» и все пыталась вспомнить, откуда же их знает.

– И все-таки, – не унимался медвежонок Ганс, – хотелось бы толику уважения.

Как только он сказал «толику», зайчик Толик вздрогнул и уронил свой рюкзак. Оттуда с грохотом выпали предметы, которые он вчера старательно запихивал для путешествия. Среди прочего, выкатилась и тяжелая старинная лупа, передававшаяся в семье зайцев по наследству.

К слову сказать, поскольку никто в семействе зайцев не знал, зачем им лупа, они не стали сильно сопротивляться, когда Толик положил в рюкзак и ее. Есть предположение, что семья даже обрадовалась, так как теперь этот тяжелый и непонятный предмет больше не терзал их воображение своей невостребованностью.

Лупа выпала, медвежонок подобрал ее. Зайчик Толик нервно запихивал выпавшие предметы обратно и бубнил – «простите, простите, как я неловок», но никто его не слушал, все смотрели на Ганса.

А медвежонок Ганс выставил лупу перед собой и что-то подробно в ней разглядывал. Остальные герои подошли поближе и тоже всмотрелись.

Из-под лупы на них свирепо уставились круглые черные глаза; большие длинные усы недвусмысленно грозили незнакомцам возможными военными действиями и напоминали о нарушенном частном пространстве, но это никого не пугало, наоборот, завораживало настолько, что все, не отрываясь, как на священный танец, смотрели на эти вращения усами и глазами.

– Вы…?! – начал было медвежонок.

– Я – страж лугов и страж полей, священный воин Муравей! – перебил его голос из-под лупы.

– А можете еще раз представиться? – не сдержался Ганс, и все одобрительно закивали.

Им понравились забавные движения, которыми сопровождал свое представление грозный «страж лугов и полей».

– Пожалуйста! – со всей серьезностью «ответила» лупа.

– Я – страж лугов и страж полей, священный воин Муравей! Что непонятного? – подпрыгнув, закончил страж.

– Все понятно, – улыбались герои.

Их заинтересовал предмет, который муравей держал перед собой. Предмет напоминал крохотный, но очень крепкий колокольчик на палочке, в этот колокольчик и говорил страж полей.

– Простите, пожалуйста, но что это у Вас за интересный предмет? – спросил медвежонок.

– Это волшебно – говоритель, – нехотя отозвался Муравей, – я же страж, мне нужно, чтобы меня слышали. Голос должен лететь! Понимаете?! – без особой надежды на понимание спросил священный Муравей.

– Отчего ж не понять? – отозвался Утюжок. – И где выдают такие штуки?

– Это не штуки! – рассердился Муравей. – Это боевые регалии, предметы особой важности и необходимости! И их кому попало, не выдают!

Тут он смерил Плюшевую Подмогу искренне гневным взглядом снизу вверх, значительно повращал глазами, потом усами и замолк.

– Просим прощения за неучтивость, – вмешалась мудрая Сова, – но не могли бы Вы, если Вас не затруднит, конечно, подсказать, знаете ли Вы что-либо о судьбе нашего дорогого друга, слоненка Тиглу? Видели ли Вы его, говорили ли Вы с ним? Премного благодарна Вам заранее! – завершила она.

Сова пыталась найти самые учтивые слова, которые только были у нее в запасе, и порадовалась произведенному впечатлению. Никто ее не прерывал, все стояли с открытыми ртами, в том числе и муравей.

– Ну, для начала, никакого Тиглу я не встречал, – ответил взвешенно Муравей, – но землетрясение было.

– Простите?!

– Я говорю, – начиная раздражаться, повторил муравей, – зем – ле – тря – се – ние! Это когда земля трясется, приходит, так сказать, в состояние нестабильности и турбулентности, – и он закатил глаза, а потом завращал усами.

– Не – е – е! Что такое землетрясения мы знаем, но причем здесь слоненок?!

– Ваш слоненок здесь совершенно не причем, – спокойно ответил священный страж.

Он, видимо, считал ниже своего достоинства вдаваться в объяснения с такими неповоротливыми в плане мышления созданиями, как герои плюшевой подмоги.

– Значит, землетрясение? – тихо повторил Ганс.

– Да, – невозмутимо ответил Муравей.

– А могли бы Вы подробнее рассказать о нем?

– Пожалуйста, – ответил страж.

– Как вы все знаете, – обратился он ко всем присутствующим, – я был поставлен здесь, чтобы охранять спокойствие и благоденствие всех известных волшебному миру лугов и полей, в данном случае, этих, – Муравей указал лапкой на землю перед собой.

– У меня есть сабля, и вам лучше с ней не встречаться, – он медленно обвел глазами путешественников.

– Кто меня поставил, спросите вы?

Звери ничего спрашивать не собирались, но признаваться в этом не стали.

– Так вот! – продолжал Муравей. – Меня сюда поставил, – он сделал паузу, – Волшебник!

«И как только он не устает держать волшебно – говоритель столько времени перед собой, – думал медвежонок Ганс, – мы беседуем давно, а колокольчик будто прилип к его рту и все тут».