Невозможно путешествовать по России без того, чтобы вас не поразил прекрасный внешний вид многих больниц, как гражданских, так и военных. Их было множество в Москве и Санкт-Петербурге, и, как правило, они были построены в превосходном архитектурном стиле. Эти заведения делали большую честь правительству, и особенно императору Александру, который всегда следил за их состоянием.
В своей книге «Характер русских» я описал все главные больницы Москвы: Павловскую, Голицынскую, Шереметевскую, Екатерининскую и т. д., и особенно главный военный госпиталь. Большинство из этих сооружений имели огромные размеры и были хорошо расположены. В Петербурге военные госпитали были организованы особенно хорошо, и Мариинская больница могла бы послужить образцом для подобных учреждений во всем мире, независимо от того, рассматриваем ли мы ее внешний вид или внутреннее устройство. Для того чтобы читатель мог иметь общее представление об архитектуре таких учреждений, будь то гражданских или военных, я поставил изображение последней упомянутой больницы на заставке к этой главе. Лучшие больницы были построены из кирпича, но многие из них – из дерева. Нередко можно было встретить скопление одноэтажных строений вместо одного большого здания, особенно в провинциальных районах империи.
Военно-морские госпитали были не так хороши, как упомянутые, за исключением Петербурга. Больницы в Кронштадте имели большие размеры, но очень простой внешний вид, а их интерьер и управление требовали значительных улучшений.
В России имелось три соответствующих подразделения в медицинском департаменте: гражданское, военное и военно-морское, и примечательно, что до самого недавнего времени их руководителями были британцы. Выдающийся доктор Крейтон[315]
был одновременно начальником гражданского отдела и врачом императора и вдовствующей императрицы. Он попытался внедрить множество улучшений, но не добился полного успеха. Вина, однако, была не его, а проистекала из общего состояния страны, а также из предрассудков и упрямства местных жителей. Он начал реформацию, которая, следует надеяться, будет завершена. Его преемником стал доктор Рехман, немецкий врач, обладавший достаточным влиянием, чтобы добиться назначения, несмотря на возражения Джеймса Уайли.Хотя доктор Лейтон[316]
был руководителем военно-морского подразделения, я слышал, что почти все больницы сильно нуждались в улучшении. Думаю, ему очень трудно вносить какие-либо изменения, и, возможно, он на собственном опыте убедился, что лучший способ действовать – это получать свою зарплату и позволить русским идти своим путем. В этом была определенная мудрость, потому что человек, который хочет добиться значительных улучшений, тем более под непосредственным контролем императора или нескольких известных, энергичных и хорошо информированных людей, рискует быть не только осмеянным и настроенным против, но и стать объектом интриг и оскорблений.Доктор Лейтон – один из тех людей, к кому судьба была чрезвычайно благосклонна с момента его прибытия в Петербург. Очень скоро ему посчастливилось посетить супругу адмирала Чичагова[317]
, которая была беременной и сильно заболела. После невежества или небрежности других врачей его своевременное вмешательство сразу же облегчило страдания пациентки, и она стала матерью. Таким образом, он заручился покровительством и рекомендацией адмирала, но и благодаря собственному усердию вскоре получил большую практику в качестве акушера. Говорили, что он накопил значительное состояние.