Путешествия Доктора Дулитла

— Наконец-то это он, — прошептала Полинезия, — поздно, как всегда. Бедняга, как же он много работает! Чи-Чи, достань из буфета табак и трубку и положи на кресло халат.

Когда Доктор вошел в комнату, он выглядел серьезным и задумчивым. Устало сняв с головы корону, он повесил ее на крючок за дверью. Затем сменил королевскую мантию на халат, с глубоким вздохом опустился в свое кресло во главе стола и начал набивать трубку.

— Ну, — спокойно спросила Полинезия, — как вы нашли младенца?

— Младенца? — пробормотал он, оставаясь мыслями где-то далеко. — Ах, да. Младенцу уже гораздо лучше, спасибо. У него прорезался второй зуб.

Затем он снова замолчал, задумчиво уставившись на потолок сквозь облако табачного дыма, а мы тихо сидели вокруг и ждали.

— До вашего прихода, Доктор, — проговорил наконец я, — мы обсуждали вопрос о том, когда же вы начнете собираться домой. Завтра исполнится семь месяцев, как мы находимся на этом острове.

Доктор растерянно подался вперед.

— Вообще-то, — сказал он через минуту, — я и сам собрался поговорить с вами об этом сегодня вечером. Но очень трудно, гм… объяснить ситуацию таким образом, чтобы всем все было понятно. Боюсь, что я не смогу оставить работу, которой сейчас занимаюсь… Если вы помните, в самом начале, когда они настаивали на том, чтобы сделать меня королем, я говорил вам, что когда принимаешь на себя определенные обязанности, от них потом нелегко отказаться. Эти люди теперь полагаются на меня во всех делах. Мы, можно сказать, серьезно изменили весь ход их жизни. Однако изменять жизнь других людей надо с большой осторожностью. И будут ли это перемены к лучшему или к худшему — зависит от нас.

Он подумал минутку, а затем продолжал — более тихим и печальным голосом:

— Я не хотел бы бросать свои путешествия и работу по естественной истории. И я не меньше любого из вас хотел бы вернуться в Падлби. Сейчас март, и на лужайках скоро расцветут крокусы… Но то, чего я боялся, случилось: я не могу не думать о том, что произойдет, если я оставлю этих людей и сбегу. Они, скорее всего, вернутся к своим старым привычкам и обычаям: войнам, суевериям, черной магии и так далее. Многие из новшеств, которым мы их научили, будут использованы в дурных целях, и они попадут в еще худшее положение по сравнению с тем, в котором мы их нашли… Они любят меня, доверяют мне, они привыкли обращаться ко мне со всеми своими бедами и проблемами. Но ведь невозможно предать тех, кто тебе доверился… И кроме того, я тоже люблю их. Они мне как дети — у меня, знаете, никогда не было своих детей — и мне ужасно интересно, какими они вырастут. Вы понимаете, о чем я говорю? Как же я могу сбежать и оставить их одних?.. Нет, я много об этом думал и пытался принять правильное решение. Видно, мне и дальше придется нести груз, который я взвалил на себя, приняв корону. Боюсь, я должен остаться здесь.

— Навсегда? На всю жизнь? — тихо спросил Бампо.

Некоторое время Доктор молчал, нахмурившись.

— Не знаю, — наконец ответил он. — По крайней мере сейчас нечего и надеяться, что я могу уехать. Это было бы нехорошо.

Наступила печальная тишина. Внезапно ее нарушил стук в дверь.

С терпеливым вздохом Доктор встал и вновь надел корону и мантию.

— Войдите, — крикнул он, опять усаживаясь в кресло.

Дверь открылась, и слуга — один из ста сорока трех, постоянно дежуривших ночью, — склонился в поклоне у входа.

— О, Добрейший! — обратился он к Доктору. — Там у ворот дворца путешественник, который хотел бы поговорить с Твоим Величеством.

— Держу пари на шиллинг, еще один младенец родился, — проворчала Полинезия.

— Вы узнали имя этого путешественника? — спросил Доктор.

— Да, Ваше Величество, — ответил слуга. — Его зовут Длинная Стрела, сын Золотой Стрелы.

ГЛАВА 3 НАУКА КРАСНОКОЖЕГО НАТУРАЛИСТА

— Длинная Стрела! — воскликнул Доктор. — Как замечательно! Ведите его сюда, ведите его сюда сейчас же.

— Я так рад, — продолжал он, поворачиваясь к нам, когда слуга вышел, — мне ужасно не хватало Длинной Стрелы. Так хорошо, когда он рядом, — даже если он не так уж много говорит. Дайте посчитать… пять месяцев прошло с тех пор, как он отправился в Бразилию. Я так рад, что он вернулся невредимым. Умный-то он умный, однако всегда так рискует, плавая на этом своем каноэ. Это не шутка — пройти сто миль в открытом море на двенадцатифутовой лодке. Я бы не хотел попробовать.

Снова послышался стук. Доктор пригласил стучавшего войти, и дверь широко распахнулась. На пороге стоял наш огромный друг с улыбкой на выразительном смуглом лице. За ним появились носильщики. Они внесли багаж, упакованный в корзины из пальмовых листьев. Когда приветствия были завершены, Длинная Стрела приказал им опустить багаж на землю.

— Смотри, Добрейший, — сказал он, — как и обещал, я принес тебе мою коллекцию растений, которую я прятал в пещере в Андах. Эти сокровища — труд всей моей жизни.

Корзины были открыты. Внутри помещалось большое количество пакетов и свертков. Они были со всей осторожностью уложены на стол.