Путешествия Элиаса Лённрота. Путевые заметки, дневники, письма 1828-1842 гг.

Пройдя пешком 3/4 мили, я подошел к порогу Яускоски, где нанял гребца для переправы. На пороге были по­строены две мельницы и сукновальня. Я поднялся на берег и вышел на дорогу через двор одного мельника. Тут стоя­ли две бабы и, невзирая на меня, отчаянно ругались. Спор разыгрался из-за того, кому первой молоть зерно, а я в толк не мог взять, как можно из-за такого пустяка столь яростно ругаться. Перевозчик, какое-то время сопро­вождавший меня, сказал, что, видно, обе они под хмель­ком. По дороге от Яускоски до Йокиярви, расположенного в четверти мили, встречались отдельные хутора и малень­кие избушки. Заходя в некоторые дома, я отметил, что жилища здесь повсюду чистые и опрятные. Ковши для питья, которыми я из-за жаркой погоды часто пользовал­ся, были чисто вымыты. Стены в избах, как вообще приня­то в Саво и Карелии, обструганы добела на высоту чуть выше человеческого роста. Следует заметить, что нынче все реже строят дома без дымохода. При постройке нового дома многие ставят печь с трубой. В Йокиярви я нанял перевоз в Кемилянниеми, до которого миля пути. Хозяин с девочкой лет 14-15 были моими гребцами, а вернее ска­зать, сопровождающими, потому что почти весь путь я греб сам. По дороге я спрашивал у них финские назва­ния разных предметов, встречавшихся нам на пути. Девоч­ка, несмотря на свои юные годы, живо отвечала на мои вопросы. Будь дорога подлиннее, она стала бы настоящим филологом по родному языку. «А как по-вашему называет­ся это? А как то?» — беспрестанно спрашивала она, тем самым пополняя мои знания новыми диалектными слова­ми. Когда мы доехали, я спросил у мужика, сколько я должен за перевоз. Он попросил всего лишь 20 копеек, но я дал ему 16 шиллингов, потому что не оказалось денег помельче. Но это было недорого, потому что сюда же вхо­дила и плата за обед, которым меня накормили в Йокияр­ви. В ответ я услышал: «Большое спасибо». В Карелии в таких случаях обычно говорят: «Бог воздаст».

Расставшись со своими попутчиками, я дошел до одно­го дома в Кемилянниеми, построенного на мысу в живо­писнейшем месте. Меня доброжелательно встретила стар­шая из дочерей, ставшая хозяйкой дома после смерти ма­тери, умершей полтора года назад. За короткое время она рассказала мне об их жизни и хозяйстве, которое она ведет вместе с братом и сестрой. Она предложила поесть, но мне не хотелось. Молоко и вода — обычное питье в лет­нее время в здешних местах — казались наиболее желан­ными для моего пересохшего горла. [...]

(Далее мы можем следовать за Лённротом лишь по этим отрывочным заметкам)

Ночь в Котаниеми. Оттуда на восходе солнца (во втор­ник) отправился в имение к настоятелю Неовису. На сле­дующий день была пожога болота и леса под подсеку. На болоте земля красная, (железистая?) [...] Искупался здесь. Вечером началась простудная лихорадка. [...] Ива­нов день провел у Люра, во время обеда за столом вновь стало знобить, такое состояние длилось до четверга. В Иванов день приходил рунопевец, но из-за болезни я вел записи лишь по нескольку минут, после чего прихо­дилось снова ложиться. Певец был доволен, что его при­гласили к настоятелю Люра да к тому же еще хорошо на­кормили.

В следующую среду был Петров день. Я отправился в Пиелавеси на день раньше. [...] Избы в основном кур­ные, стены обструганы до высоты двери. Печь то слева, то справа от двери. [...] Развито скотоводство. Есть кре­стьяне, у которых по 20 — 30 коров. [...] Заморозки зача­стую губят весь урожай. Хлеб едят с примесью заболони. Нищие. Покойники. [...] Вдоль дороги, по которой несут покойника, встречаются обкарзанные деревья, на которых помечены имя [покойника] и год [смерти]. Коровам устраивают дымокуры от комаров. По вечерам коровам [добавляют в пойло] соль. Волки и медведи [в этих ме­стах] не встречаются.

ПРИЛОЖЕНИЕ

НАРОДНЫЙ ПРАЗДНИК ХЕЛКА[40]В ДЕРЕВНЕ РИТВАЛА

Во всяком народном празднике есть нечто необъясни­мо отрадное и достойное уважения; вероятно, у каждого, кто бывал на них, создается такое впечатление. Сам празд­ник, корни которого уходят в глубокую древность, встает перед нами не мертвым памятником, а картиной живой старины. В современной жизни трудно найти другую фор­му, кроме народного праздника, где прошлое представало бы перед нами более явственно. Правда, кое-кому может показаться, что в театре, к примеру, древнюю жизнь изо­бражают более полно, но это не так. [...]

Праздник, который я здесь хочу описать, проводится в приходе Сяксмяки, в деревне Ритвала. Его так и назы­вают — Хелка деревни Ритвала. Деревня находится неда­леко от большого озера. Один из хребтов возвышенности

Маанселкя, который тянется вдоль озера, значительно су­жаясь, приближается к деревне Хуйттула, расположенной в четверти мили от Ритвала. [...]