– Но как же вам и вашему товарищу удалось добраться до берега? – спросил Клоубонни, взволнованный печальным рассказом.
– Нам-то повезло, доктор. Двадцать четыре часа мы провели на льдине без огня и еды. Наконец приблизились к ледяному полю, которое село на мель. Мы живо перепрыгнули на него и с помощью единственного оставшегося у нас весла притянули к себе льдину, которой можно было управлять как плотом. Вот так-то мы и добрались до берега, но… одни, без нашего славного офицера.
К концу рассказа «Вперед» уже миновал гибельный берег, и Джонсон потерял из виду место катастрофы. На следующий день залив Гриффина остался справа по борту, а через два дня – бриг миновал мысы Гриннелла и Хельпмана. Наконец 14 июля «Вперед» обогнул мыс Осборна, а 15-го встал на якорь в бухте Беринга, в конце пролива. Плавание не представляло особых затруднений, и Гаттерас встретил здесь почти такое же свободное море, как и Бельчер, который на кораблях «Пионер» и «Ассистенс» отправился зимовать почти под семьдесят седьмой градус северной широты. Было это во время его первой зимовки в 1853–1854 году в бухте Беринга. Той, где теперь стоял на якоре «Вперед».
После ряда тяжелых испытаний, с трудом избегнув гибели, Бельчер был вынужден бросить «Ассистенс» среди вечных льдов.
Шандон рассказал и об этой катастрофе деморализованному экипажу. Известна ли была Гаттерасу измена его старшего помощника? Трудно сказать – капитан ничего об этом не говорил.
На высоте бухты Беринга находится узкий проход, соединяющий пролив Веллингтона с проливом Королевы. Льды скопились там в громадном количестве. Тщетно пытался Гаттерас обогнуть с севера остров Гамильтона, – ему помешал сильный ветер. Пришлось войти в пролив между островом Гамильтона и островом Корнуоллиса. Эта бесплодная попытка отняла пять драгоценных дней.
Между тем похолодало: 19 июля было +26F[16]
, впрочем, на следующий день снова потеплело. То были первые признаки приближения зимы. Следовало торопиться. Установившийся западный ветер мешал продвижению брига, тем не менее Гаттерас старался как можно скорее добраться до места, где Стюарт видел свободное море. 19 июля капитан решил во что бы то ни стало пройти свободным проходом: дул встречный ветер, но с помощью паровой машины корабль мог бы еще бороться с налетавшими снежными вихрями, если бы не приходилось беречь остатки топлива. Кроме того, проход был слишком широк, чтобы бриг можно было тянуть канатом. Не обращая внимания на усталость экипажа, Гаттерас решил использовать средство, к какому прибегают китобои в подобных обстоятельствах. Он приказал спустить шлюпки до самой воды, подвесив их на талях по бокам брига. Шлюпки прочно закрепили с носа и с кормы, у одних весла находились с правого, а у других – с левого борта, матросы разместились на банках и стали усиленно работать веслами, двигая корабль против ветра.«Вперед» медленно шел проходом. Понятно, с какой усталостью была сопряжена подобная работа. Экипаж начал роптать. Так бриг продвигался четыре дня и 23 июля наконец добрался до острова Беринга, в проливе Королевы.
Ветер все время держался встречный, экипаж выбился из сил. Доктор заметил, что здоровье матросов стало сдавать и у некоторых появились признаки цинги. Он начал всеми средствами бороться с этим страшным недугом, радуясь, что в его распоряжении был большой запас лимонного сока и известковых препаратов.
Гаттерас понял, что он уже не может полагаться на экипаж. Тут уговорами ничего не добьешься. Поэтому он решил действовать круто и в случае надобности прибегнуть к самым суровым мерам. В особенности он опасался Ричарда Шандона и Джемса Уолла, который, однако, не осмеливался явно выражать свое неудовольствие. На стороне Гаттераса были доктор, Бэлл и Симпсон. Эти люди были преданы ему телом и душой. К числу колеблющихся он относил Фокера, Болтона, оружейника Уолстена и Брентона, старшего механика, чувствуя, что в любой момент они могут повернуть против него. Что касается Пэна, Гриппера, Клифтона и Уоррена, то они громко высказывали свои мятежные замыслы и хотели заставить капитана вернуться в Англию.